Собака была большая, лохматая, неизвестной породы, с хвостом-колечком. Она стояла посреди дороги и, не отрываясь, смотрела на Митрича. Здоровая, шельма, не обойти, вон как пялится, подумал он. Митрич не боялся собак, но встреча в пустом дворе, да еще поздним вечером его не радовала. Может, она бешеная, или больная какая. Он шикнул на зверюгу и сделал шаг в сторону, уступая дорогу.
-Гав! – громко сказала собака.
Не пролаяла, а именно сказала . По буквам.
Митрич огляделся в поисках невидимого шутника.
-Гав!
-Поймаю, уши надеру, - пригрозил он.
-Попробуй,- осклабилась собака.
Зубы у нее были белые, клыки острые.
Митрич медленно попятился.
-Да ты не боись, - собака уселась на землю и принялась с наслаждением чесать ухо задней лапой,- я спокойный, даже кошек терплю. Натура у меня тонкая, природу люблю и цветы нюхать.
Митрич изо всех сил ущипнул себя за ягодицу и взвизгнул от боли.
-Могу зубами посодействовать,- предложил пес. - Нравится, когда больно?
-Не нравится! – сердито буркнул Митрич. – И вообще, говорящих собак не бывает.
-А ты прям весь из себя эксперт в том, что бывает, а что нет,- парировала собака.
-Жизнь прожил,- приосанился Митрич.
-Да уж! – животное язвительно ухмыльнулось.- Пятьдесят лет, а ума нет.
-Меня оскорбляет дворовая псина! – возмутился Митрич.- А я еще тут как дурак стою, слушаю. Все, домой!
-Круто! – пес пружинисто вскочил и радостно виляя хвостом забегал вокруг Митрича. – У тебя балкон есть? Я на свежем воздухе спать привык.
-Ээээ….- озадачено почесал затылок Митрич, - я немного не то имел в виду…
Но собака не слушала.
-Столько лет! Все эти годы я ходил за тобой, а ты не замечал. Не готов был. А, может, оба мы не были готовы. А теперь…
-Я не очень понимаю, - перебил Митрич.
-Помнишь, ты в детстве мечтал о щенке?
-Мечтал…- вздохнул Митрич.
Он на каждый праздник клянчил у родителей щенка. Но у мамы была аллергия, а у папы ответственная работа. К тому же, это проблема, говорили они. Кто будет с собакой гулять? Заниматься с ней, чтобы она мебель не грызла и команды выполняла? Ты? Маленький Митрич кивал. И даже был готов поклясться кровью, как в книгах про пиратов, если нужно. Но родители не верили. Ссылались на какую-то Анну Петровну, что поддалась на уговоры, завела ребенку щенка, теперь с утра пораньше бежит во двор с кобелиной этой здоровенной. И в дождь, и в слякоть, и в гололед. Так что нет. Вопрос закрыт.
Со временем он перестал просить, смирился. Да и закрутила жизнь, некогда стало. Закончил школу, поступил в институт, пошел работать, женился, развелся. Дети выросли, разъехались кто куда. Пенсия не за горами. Какие уж тут мечты. Дожить бы спокойно.
- Иногда, если люди, особенно дети, что-то очень сильно хотят, оно получается, - сказал пес.- Как я, например. Кстати, ребенок Анны Петровны о собаке не мечтал. Он хотел летающего крокодила.
-Зачем?
-Чтобы тот влетел в окно школы на третьем этаже и сожрал со стола учительницы классный журнал. Ну и просто… прикольно же. Летающий крокодил. Я его, кстати, недавно встретил.
- Ребенка?
-Крокодила. Мимо пролетал. Вот весело будет, когда они будут готовы встретиться. Он ведь палеонтологом стал.
-Крокодил? – удивился Митрич.
-Да нет, ребенок! Он вырос, как и ты. А его детская мечта таскается за ним незамеченной всю жизнь. Как я. И он ее не видит. А крокодил видит, но пока не готов себя проявить. И он…
-Как-то все сложно и невнятно, - покачал головой Митрич.
-А ты меня погладь, сразу все станет просто.
Собака подошла ближе и легонько боднула его головой в колено.
Он провел ладонью по жесткой грязной шерсти, и мир вокруг будто бы перестал существовать. Отодвинулся, расплылся, стал нереальным. Остались лишь Митрич и собака . А еще счастье. Мягкое, нежное, словно облако, оно окутало их, тихо прокралось внутрь, наполнило радостью. Сердцу сделалось легко и щекотно, как в детстве. У Митрича перехватило дыхание, он присел на корточки, обнял пса за шею и зашептал ему в ухо сквозь слезы:
-Ты мой хороший…Собака…моя собака…
Мир вернулся обратно, хотя, конечно, и не уходил никуда, но Митрич готов был поклясться кровью, как в книжках про пиратов, что все неуловимым образом изменилось. В какую-то чудесную сторону. Он не мог объяснить, просто чувствовал.
-Пойдем домой, - сказал Митрич.
-Гав! – радостно залаял пес. – Гав-гав-гав!
Как и положено настоящей собаке.