Среди списка выдающихся западных физиологов XVII века, использующих животных, наиболее примечательным, несомненно, был Уильям Харви (1578-1657), врач королей Якова I и Карла I и один из основателей современной науки. В 1628 году была опубликована его новаторская работа "Анатомическое упражнение на движение сердца и крови в живых существах", в которой он дал самое точное описание циркуляции крови и функции сердца своего времени. Используя результаты тщательно спланированных экспериментов на живых животных, а также их интерпретацию через математику и физику, Харви опроверг многие из пятнадцатисотлетних идей Галена. По традиции собственного академического происхождения (учился в Парме у известного анатома Фабрикия, ученика Коломбо) Харви был также плодовитым и искусным сравнительным анатомом, чьи исследования по анатомии животных включали виды нескольких таксонов, включая млекопитающих, рыб, земноводных, рептилий и даже насекомых.
Де Моту Кордис Харви подвергся резкой критике, так как его экспериментальные наблюдения не соответствовали господствующим теориям западной естественной философии своего времени (о социальном, научном и академическом контексте Харви, по-прежнему в значительной степени опираясь на галеновые принципы. Выводы Харви поставили бы под сомнение прочно утвердившиеся убеждения, такие как непрерывное производство крови в печени и ее транспортировка по венам для потребления другими органами, в то время как считалось, что артерии заполнены воздухом; считалось, что сердце имеет нагреватель, а не функцию накачки, и кровь течет между желудочками через проницаемую перегородку; Считалось, что сосудистая система в целом открыта, артериальная и венозная крови не смешиваются, а само понятие циркуляции крови практически неизвестно (однако его учитель Фабриций мог уже представить себе понятие циркуляции крови. Кроме того, кровообращение было известно в китайской медицине уже шестнадцать веков до Харви). С эпистемологической точки зрения, такое противостояние также отражало спор между эмпириком и рационалистическим подходом к пониманию природы, поскольку Харви утверждал, что "изучать и преподавать анатомию нужно не по книгам, а по расчленению, не по догматам философов, а по ткани природы". Неудивительно, что Декарт - хотя сам исследователь и не согласился с большинством выводов Харви, поскольку считал, что теории, сформированные философскими размышлениями о метафизике, превосходят экспериментальные наблюдения, рассматривая эксперименты или интерпретации, не подтверждающие его собственную естественную философию, как несовершенные. Тем не менее он высоко оценил открытие Харви циркуляции, а также метод экспериментов и наблюдений, которые привели к этому, что в действительности помогло бы переломить ситуацию в среде ученых в пользу идей Харви в области наблюдения над доктриной и методологического подхода к экспериментальной физиологии, создав тем самым основу для дальнейшего развития физиологических знаний.
Дальнейшему прогрессу в физиологии будут способствовать вопросы, остающиеся нерешенными Харви, многие из которых были рассмотрены группой его коллег и последователей в Оксфорде, применивших принцип Харви о том, что жизнь должна интерпретироваться в свете новых физических открытий в своих физиологических экспериментах на животных. В состав Оксфордской группы входили такие эрудиты, как Роберт Хук (1635-1703), Джон Лок (1632-1704), Джон Майю (1640-1679), Ричард Лоуэр (1631-1691), Томас Уиллис (1621-1675), Роберт Бойл (1627-1691), Кристофер Рен (1632-1723) и многие другие. Большинство физиологов не ожидали непосредственного терапевтического применения в результате своих экспериментов. Однако было несколько исключений, например, попытки Нижней палаты переливания внутривидовой и межвидовой крови с учетом их медицинского применения, или Иоганна Вепфера.
В 1620 использование животных в качестве посредника человека для вывода токсичности некоторых веществ, и эта практика продолжается и по сей день. Физиология XVII века ознаменовала бы начало современных научных исследований в области наук о жизни. Эксперименты на животных в настоящее время оказались более информативными и актуальными для получения научно обоснованных знаний об основных биологических процессах, чем когда-либо ранее. Эти достижения в конечном итоге снизили бы значение галенинской догматической медицины, хотя некоторые из ее принципов сохранятся в течение многих лет, и, в конечном счете, проложили бы путь к современной научно обоснованной медицине.