Лайнер «Михаил Лермонтов» был гордостью советского гражданского флота.
На пяти пассажирских палубах располагались 243 каюты для 560 пассажиров. Палубы соединялись лифтами. Роскошный ресторан, бары, бассейн, зимний сад, теннисный корт, спортивный зал, библиотека, театральный зал, кинотеатр, несколько парикмахерских, разнообразные магазины – все предусматривало удобный и безмятежный отдых.
И желающих совершить круиз на "Михаиле Лермонтове" всегда было в избытке.
…Накануне катастрофы теплоход вышел из австралийского порта Сидней 6 февраля 1986 года и взял курс на Новую Зеландию. Большую часть из 416 пассажиров, находившихся на борту, составляли австралийцы, хотя были и американцы, англичане и немцы. Экипаж судна состоял из 330 человек.
16 февраля "Михаил Лермонтов" пришвартовался в порту Пиктон, в проливе Шарлотты. Весь путь из Веллингтона в Пиктон находился под скрупулезным контролем начальника Марлборовской акватории капитана Дана Джемиссона и опытного лоцмана.
После выхода из Пиктона начальник акватории на катере покинул теплоход, и на борту его остался только лоцман. Судно шло узким проливом и очень близко к берегу. Тем не менее лоцман предложил увеличить ход. На мостике находились старший штурман Степанищев и второй помощник капитана Виктор Гусев. Подойдя к мысу Джексон, лоцман совершенно неожиданно изменил курс и повел лайнер в еще более узкий пролив. Старший штурман забеспокоился, увидев слишком близко скалистую отмель и белые буруны над нею, но команду лоцмана не отменил.
Примерно через час лайнер врезался правым бортом в скалы.
Приближалось время ужина. К этому моменту многие пассажиры собрались в театральном зале, где выступал ансамбль русского танца. Сильный толчок ощутили многие, но никто не обратил на это особого внимания.
"Михаил Лермонтов" наскочил на скалу между мысом Джексона и скалой Уокер, – и сей риф был давно отмечен на всех лоциях. Размеры пробоины по правому борту оказались огромными – 12 метров в длину. Несколько водонепроницаемых отсеков одновременно оказались под угрозой затопления.
Лоцман (по словам очевидцев, побелевший как мел), не мог вымолвить ни слова.
Тем временем рефрижераторный отсек, получивший наибольшие повреждения, быстро заполнялся водой. В первые минуты крен составлял только 10 градусов, но было совершенно ясно, что, как только вода заполнит все поврежденные отсеки, никакие водонепроницаемые переборки уже не спасут судно.
Чтобы избежать паники, некоторым членам экипажа заявили, что суда такого класса непотопляемы, но всем пассажирам нужно надеть спасательные жилеты и перейти на верхние палубы к шлюпкам.
В самом начале рейса уже проводились шлюпочные учения, но никто из туристов не верил в реальность опасности. Всё воспринималось скорее как игра, и люди со смехом фотографировали друг друга в экзотических ярко-оранжевых спасательных жилетах. А в это время вода уже заполняла нижние палубы.
Первый сигнал бедствия приняла береговая радиостанция порта Веллингтон, и к "Михаилу Лермонтову" направился танкер "Тарихико", который находился в 17 морских милях от места катастрофы.
Тем временем судно резко развернули вправо, потом – влево, и правый борт вторично врезался в риф. Медленно, очень медленно теплоход вползал в залив Порт-Гор.
Вода стала поступать уже в машинное отделение через дверь, соединяющую его с уже затопленным рефрижераторным отсеком.
"Тарихико" изо всех сил спешил в район бедствия. При этом танкер запросил помощь всех судов, находящихся поблизости.
Как ни старался экипаж, на лайнере вспыхнула паника. Люди наконец осознали, что происходит непоправимое. Крен увеличивался, и пассажирам все труднее становилось добираться до ограждения палуб; пожилых силой втаскивали наверх, к борту, где находился трап. У многих женщин, обезумевших от страха, буквально силой вырывали сумочки, чтобы освободить им руки.
Вскоре к "Михаилу Лермонтову" подошли катера и шлюпки, где и размещали спасенных пассажиров. Вдруг внутри лайнера послушался чудовищной силы удар – судовые машины сорвались с креплений. Сразу раздался нарастающий гул прибывающей в трюмы воды.
В последний катер спустился капитан Владимир Воробьев, моторист и две бортпроводницы.
Не обошлось без трагедии – в рефрижераторном отсеке погиб инженер Павел Заглядимов, видимо, в первые же минуты после аварии.
Уже в наступивших сумерках пассажиров с гибнувшего красавца-лайнера доставили на "Тарихико" и подоспевший паром "Арихура". Часть людей приняли небольшие рыболовные суда.
Крен "Михаила Лермонтова" достиг 40, а вскоре 85 градусов на правый борт, после чего теплоход затонул на глубине 35 метров, всего в двухстах метрах от берега.
Гибель супер-лайнера с таким уровнем технической оснащенности вызвала массу суждений и подозрений. Учитывая большой профессиональный опыт лоцмана, катастрофа казалась странной и попросту нелепой. И все громче звучала тема диверсии.
В самом деле, "Михаил Лермонтов" успешно конкурировал с зарубежными судоходными компаниями, лишая их колоссальных прибылей. А здесь, в круизном бизнесе, все было давно поделено между судовладельцами, и советский теплоход попросту мешал – и мешал очень многим.