Урсулу Ле Гуин и Виктора Пелевина связывает не только работа на общем фантастическом поле. Ле Гуин, в частности, писала несколько положительных рецензий на книги Пелевина в The Guardian, отмечая, например, великолепное изображение социальной сатиры автором. Сатира, на мой взгляд, – вообще один из важнейших инструментов Пелевина для взаимодействия с текстом, восприятия окружающей действительности и прогнозирования будущего. Так работает и «Священная книга оборотня», обозреваемая когда-то Ле Гуин, и «IPhuck 10» - роман, который уже не получал такого пристального внимания у западных критиков и фантастов. И дело тут возможно в том, что здесь уже Пелевин думает не столько о трагедиях российского социума, сколько о его пародийности касательно современного общества Запада. Одной из тем его рассуждений в «IPhuck 10» как раз становится вопрос гендерного определения и сексуальности.
Роман «Левая рука тьмы» был издан Урсулой Ле Гуин в 1969 году, тогда как «IPhuck 10» появился почти на 50 лет позже. При этом Ле Гуин писала в жанре мягкой научной фантастики, а Виктор Пелевин создал произведение в детективно-фантастическом ключе с антиутопическими, киберпанковскими и даже биопанковскими настроениями. На первый взгляд, мы имеем два романа, совсем не схожих друг с другом. Однако несхожесть (которая видна даже в авторских позициях на те или иные вопросы) ничуть не мешает пересекаемости важных тем, затронутых в текстах. Просто подход у каждого писателя свой.
Для большей части аудитории феминистическим (или антифеминистическим) романом Пелевина, в котором открыто проявилось его ироничное отношение к борьбе за гендерные права, стали «Тайные виды на гору Фудзи». Однако некоторые намеки, на мой взгляд, можно встретить уже в «IPhuck 10». В конце концов, тут встречается цитата: «Феминисток стебать каждый дурак может, тут много извилин не надо». Уже одной этой фразой Пелевин признается, что не ставит цель серьезно критиковать феминистические взгляды современного общества. Заодно же автор намекает, что является олицетворением главного персонажа - ироничного искусственного интеллекта Порфирия Петровича, который периодически пытается сформулировать отношение к феминизму, сексуальным меньшинствам и вопросам выбора гендера.
Урсула Ле Гуин в «Левой руке тьмы» создает героев, обладающих всеми половыми признаками одновременно (которые, правда, пребывают чаще в зачаточном состоянии). При этом она сознательно размывает гендерное начало, делая акцент на том, что общество, в котором не надо ориентироваться на признаки женственности и мужественности, не просто возможно, а очень даже успешно. Пелевин же в «IPhuck 10» идет от обратного: его персонаж – куратор и искусствовед Маруха Чо – имеет новый гендер «баба с яйцами». При этом Маруха остается визуально женщиной, хотя тело ее довольно маскулинное. Искусственный интеллект Порфирий Петрович изучает Маруху примерно так же, как посланник Аи жителей Зимы, обращая внимания то на слабые – женственные – стороны, то на сильные качества и черты характера. В итоге в «IPhuck 10» (как и в «Левой руке тьмы») слово «женщина» становится не «гендерным идентификатором», а метафорой. Но если для Урсулы Ле Гуин такой подход – рука помощи феминисткам (которые, впрочем, не смогли увидеть ту же метафору в использовании мужских феминитивов), то для Виктора Пелевина – повод задуматься о будущей жизни России, где размытие гендера не воспринимается однозначно.
Тема гендерной нейтральности, которая, на мой взгляд, выступает у Пелевина способом показать бессмысленность феминистической борьбы и в то же напугать засильем сексуальных конфликтов в России и мире, поднимается в «IPhuck 10» не только через появление нового гендера (хотя технически это новый биологический пол). Когда Порфирий Петрович «едет» в такси (если можно использовать этот глагол для ИИ), он слушает чтецов с «гендерно нейтральным голосом» по радио. Один из воспроизводимых текстов – Аманда Лизард «Consenting to penetration». Пелевин здесь иронизирует над феминистками, утверждающими, что «нет» значит «нет», и предлагает новый постулат: «да» тоже не всегда значит «да». В этом же шедевре, содержащем «самый глубокий в истории феминизма инсайт относительно подлинных масштабов патриархального глумления над женщиной», встречается и стеб над мужской версией движения metoo, постулирующей мужчин как жертв женских феромонов. То есть писатель, рассматривая любой гендерный или сексуальный вопрос, старается сатирически задеть обе стороны.
В объяснениях Марухой Чо текста «Consenting to penetration» есть фрагмент, вероятно, отражающий мысли Пелевина по поводу современного (в т.ч. российского и радикального) феминизма: «Мужчина разрешает женщине феминизм исключительно для того, чтобы посмеяться над ее идиотизмом... Вся направленная на женщину политкорректность, все эти «she» вместо «he» есть всего лишь утонченная форма снисходительного гендерного издевательства». После прочтения этой цитаты уже думаешь, что требования феминисток заменить все «он» на «она» в «Левой руке тьмы» не такие уж и важные, а, возможно, и вовсе отвлекающие от реальных гендерных проблем, описанных в романе Ле Гуин. И тут уместна цитата Урсулы из одного интервью: «Феминизм дал мне силы критиковать... феминизм».
Пелевин обсуждает не только подвижные гендерные идентичности и вопросы шовинизма и феминизма. Есть здесь и отношение к ЛГБТ-сообществу. Чего стоит только предмет искусства эпохи «гипсовой» России – фреска «Путин похищает радугу у пидорасов». Такой вот стеб снова на две стороны: и в адрес российских гомофобов, и в адрес излишне активных сексуальных меньшинств. Важно также отметить, что в романе Виктора Пелевина также фигурируют «Айфаки» и «Андрогины» – любовные тренажеры, куклы для занятия виртуальным сексом. Благодаря им заниматься любовью получается с кем угодно. И это почти как у Ле Гуин, где во время кеммера твоим любовником может стать каждый, ответивший тебе взаимностью и от этого только получивший нужные половые признаки.
Однако Пелевин идет еще дальше (сказывается, вероятно, прогрессивность современного общества и нынешняя сила ЛГБТ-сообщества, которое в период написания «Левой руки тьмы» могло рассчитывать только на завуалированную поддержку). Так, в «IPhuck 10» благодаря виртуальной реальности можно заниматься сексом с представителем вообще любого биологического пола и гендера и даже с животными. По сути здесь любые извращения становятся нормой, а вот в качестве сексуального отклонения рассматривается традиционной половой акт. Этот сюжет очень схож с ходом из «Левой рукой тьмы», где тоже есть так называемые извращенцы, закрепляющие за собой гендерную принадлежность надолго (т.е. совершающие то, что на Земле считают нормой). У Пелевина же людей, любящих классический секс, называют «свинюками». Их пока не преследуют законодательно, но почти все осуждают и троллят из-за «повышенной социальности опасности». В мире на планете Зима изнасилований нет, т.к. половые акты возможны только по любви. В «IPhuck 10» изнасилования приобретают приставку «ретро»: они перестают быть актуальными в условиях доступности виртуальной секс-игрушки. Во фрагменте видна обеспокоенность Пелевина нынешними сексуальными и гендерными тенденциями.
У гендерной, феминистической и ЛГБТ-сатиры Пелевина есть два объяснения. С одной стороны, это незыблемые маркеры интереса. Пелевин провоцирует каждую из сторон в конфликте, чтобы привлечь внимание читателя. Для некоторых критиков это связано с тем, что «IPhuck 10» - «роман о скуке виртуального секса» и порнография. А писать о скуке (хотя для меня скорее речь о скуке гендерных конфликтов) надо нескучно. Для этого и нужно раздраконить читателя через завуалированные оскорбления разных меньшинств и сообществ. Впрочем, я думаю, что «IPhuck 10» больше об искусстве, любви и искусственном интеллекте. Война полов и битва за сексуальное удовольствие – просто фон, через который Пелевин пытается достучаться до читателя с философскими (а не гендерными или порнографическими) идеями.
С другой же стороны, если ИИ Порфирий Петрович – олицетворение автора, то Маруха Чо со своими «Айфаками», новым гендером и точными взглядами на феминизм – олицетворение всего того наступающего мира, которого так боится Пелевин. И мир этот безжалостный, впитавший все лучшие черты гендеров, не готовый уступать кому-то по половому признаку и способный поставить личные нужды и удовольствие выше любви и морали.
Вряд ли кто-то будет спорить, что Ле Гуин благодаря роману «Левая рука тьмы» помогает читателю XX века понять, что гендер и биологический пол не одно и то же. Пелевин же скорее боится, что гендер начнет играть основополагающую роль в любой человеческой коммуникации, как когда-то было с полом, а избыточная толерантность превратит Россию в страну абсурда. В феминизме и ЛГБТ-активности Пелевин видит опасность, какую ныне видят в обществе шовинизма и сексуально-гендерных табу.
Что получается в итоге? У рассматриваемых писателей не только разные взгляды на гендерное и сексуальное развитие общества, но и разные способы показать мир (желанный, как у Ле Гуин, или ужасающий как у Пелевина). Последний, например, боится феминизма и потому создает сатирический роман о жизни, где феминизм выигрывает (отчасти за счет возможностей размывания гендера и уменьшения роли реального секса). Ле Гуин же поддерживает феминисток всей душой, но в итоге создает роман за который ее феминистки же и критикуют. В частности, она нарисовала мир, где при всей гендерной нейтральности мужское общество всё равно в той или иной степени побеждает (хоть бы и посредством конкретных феминитивов). Это удивительным образом показывает, что авторская задумка и текст в действительности могут быть совершенно разными вещами.
