В русской традиции «государством» принято называть всё, что устроено сложнее, чем племя. Племя это еще не государство. Там вождь — такой же как все. Он, конечно, сильнее, умнее других, он более уважаемый, но он живет вместе со своими соплеменниками, так же, как и они, не сильно от них отличаясь внешним видом, поведением, образом жизни.
Но когда представитель государства отделяется от остального общества, живет отдельно, по каким-то своим особым правилам, то эту систему уже можно назвать архаичным государством, протогосударством. В представлении людей, государь, монарх сильно отличался от обычных людей. Монарх — особенный. У него есть какие-то специальные, волшебные свойства (люди в это верят, сам-то монарх, конечно, догадывается, что таких свойств у него нет). Например, в средневековой Франции верили, что король своим прикосновением может излечить золотуху. К этому же ряду волшебных свойств монарха относятся и «специальные королевские знаки на теле», проступающие у царственного младенца при рождении, и легенда о том, что только истинный король сможет вынуть меч из камня. У древних иранцев даже было специальное слово для обозначения благодати монарха - «фарр». Это такой свет, сияние, исходящее от головы, от лица монарха. Лучистая, зубчатая корона монарха, золотая или позолоченная, изначально изображала именно такой фарр — волшебную силу власти, исходящую от истинного государя.
Древний обычай, когда монарх одаривал особо отличившихся слуг своей одеждой, дарил кольцо со своего пальца или еще какую-то свою вещь - это след той самой веры подданных в волшебные свойства государя. Одаривая отличившегося, например, своей одеждой, государь как бы делится с ним частью своей волшебной силы. Той самой силы, которая, как верят подданные, дает ему власть, превращает его из обычного человека в повелителя, наделяет его «магией власти».
Такого рода представления о монархе обычны для любого архаического, традиционного общества. Дело в том, что людям неприятно подчиняться такому же человеку, как они сами. С «таким же» они будут соперничать за власть. А вот подчиняться сверхчеловеку, которого божественные силы наделили особыми, волшебными, сакральными свойствами — совсем другое дело. Это не зазорно, это даже почетно. И когда в обществе возникает необходимость беспрекословного подчинения отдельному человеку, успешное общество вырабатывает механизмы, которые бы убеждали людей слушать и выполнять его приказы без протеста, без внутреннего сопротивления — даже если им покажется, что он не прав — все равно действовать так, как он приказывает. В экстремальных ситуациях такое подчинение помогает обществу выживать.
Древнерусский князь, как и большинство монархов в других архаичных обществах, выполнял в обществе две главных задачи. Был верховным судьей у своего народа, и был военачальником народного ополчения. И та и другая роль напрямую связаны с авторитетом князя, с верой подданных в его особенные, сакральные, волшебные свойства. Судье, обладающему волшебными свойствами люди легче подчинятся. Легче поверят в его беспристрастность, легче примут его судебное решение, даже если оно кому-то будет не выгодно. И во время войны приказы князя, наделенного авторитетом и «магией власти», будут исполняться гораздо более охотно и решительно, чем приказы своих, «таких же как все» соплеменников, пусть даже опытных и прославленных.
Но дело не только в том, что авторитет был для древнерусских князей очень важен. Дело в том, что их власть над подданными без авторитета была просто невозможна. Главным ресурсом, главными «победными очками», которые старались «заработать» князья, в ходе своего правления, был именно авторитет — личный и родовой (т. е. авторитет всего княжеского рода).
Архаичная, традиционная монархия вообще держалась исключительно на авторитете монарха. У первых монархов не было ни армии, ни финансов. У них не было ничего, кроме авторитета. Этот авторитет поддерживался какими-то деяниями монарха, или деяниями его предков. Часто этот авторитет поддерживался наиболее умными и энергичными людьми страны, чтобы в решительный момент монарх сказал: Вперед, ура! — и сподвиг весь народ (в мирное время), народное ополчение (во время войны), к какому-то решительному общему действию. Иначе люди так и будут топтаться на месте и спорить друг с другом, не решаясь на какие-то решительные действия, что, в условиях войны или голода может кончится полным крахом этого общества.
В любой стране архаичная, «магическая», основанная исключительно на авторитете, монархия лишь постепенно обретала дополнительные средства для управления обществом: Копились сокровища. Наиболее энергичные и смелые воины набирались в личную дружину монарха. Монарх нарабатывал опыт управления массами, опыт того, как производить на своих подданных нужное впечатление, и передавал это сокровенное знание своим наследникам. Люди постепенно приучались слушаться монарха, а потом, со временем, и его законных представителей. Но это был постепенный процесс, растянутый на десятилетия, а иногда и на века.
Древняя Русь было именно такой архаичной монархией (позже - сообществом родственных архаичных монархий), во многом похожей на монархии варварских королевств, возникших на руинах Римской Империи, и на другие раннесредневековые монархии. Любой древнерусский князь не был хозяином территории своего княжества. Он был, в первую очередь, князем конкретного стольного города, т. е. города, в котором находился его княжеский стол, города, призвавшего его на княжение. Причем, призвавший его на княжение город в любой момент имел практическую возможность этого князя с княжения изгнать.
Основным источником законов и правил поведения в архаичных обществах была традиция. Если отец и дед нынешнего князя были хорошими князьями, то это считалось серьезным аргументом в пользу того, что и нынешний князь со своей княжеской работой справится. А уж несколько поколений более-менее успешных князей-предков в традиционном обществе были залогом того, что и их потомок будет благожелательно принят этим обществом как князь. И если отец и дед этого князя успешно правили в прошлом именно этим городом, то для жителей города это было очень веским аргументом в пользу того, чтобы избрать себе князем теперь именно потомка своих прежних правителей. Т.е. дело не только в том, что сам князь считал этот город "своим", из-за того, что прежде им правили его отец и дед. Дело, главным образом,в том, что сами горожане считали этого нового князя более своим, чем иные претенденты, на основании того, что именно его отец и дед правили ими раньше. Споры об "отчине и дедине" в раннесредневековом обществе были не только и не столько спорами между князьями-конкурентами, сколько спорами между жителями города, решающими, кто будет их следующим князем, о том, какой из претендентов для них наиболее "свой", исходя из логики "яблочко от яблоньки недалеко падает".
Конечно, любой древнерусский князь, будучи верховным судьей, нуждался в охране, нуждался в тех, кто поможет людям схватить преступников и доставить их на суд, в тех, кто покарает преступников, сумеет взыскать с виноватых присужденные княжеским судом штрафы (виру). Кроме того, как военный вождь, князь в еще большей степени нуждался в том, чтобы в бою окружить себя лучшими воинами, которые и его от врагов прикроют, и, по его сигналу, нанесут по врагу сокрушительный удар.
Но у первых князей было очень мало собственных ресурсов для содержания своей военной дружины. А людям, на вече избравшим себе князя, многочисленная княжеская военная дружина была, в общем-то, не особо нужна. Мало того — если бы князь сумел привлечь в свою военную дружину даже несколько сотен самых лучших воинов - его дружина все равно была слабее всего городского, и, тем более, племенного (в более поздний период — земельного) ополчения. Потому что в даже городовом ополчении принимали участие тысячи воинов. А в ополчении всей земли (земельном ополчении) - десятки тысяч. - Все взрослое мужское население. Противостоять такой силе с одной своей военной дружиной князь, как правило, не мог. Поэтому даже самый успешный князь, скопивший большие богатства для содержания военной дружины, набравший в эту дружину лучших воинов и вооруживший их лучшим образом, и даже в силу традиции и заслуг своих предков пользующийся среди своих подданных особым авторитетом и уважением, все таки не мог править самовластно, не оглядываясь на мнение избравших его горожан. Летописи сообщают нам, что изгнание князя вечем было в Древней Руси в домонгольский период обычным делом не только для Новгорода и Пскова, но и для южных городов, в том числе и для крупнейшего стольного города домонгольской Древней Руси - Киева.
Возможность горожан в любой момент противопоставить военной силе князя на порядок бОльшую военную силу делала власть этого князя над своими подданными весьма уязвимой и ограниченной интересами большинства этих подданных. Какой-то маневр в принятии решений был возможен для древнерусского князя домонгольского периода только в рамках интересов и чаяний избравших его на вече горожан. И для того, чтобы продавить какое-то решение, противоречащие интересам хотя бы части своих подданных, князь был вынужден искать поддержки у другой части своих подданных, или искать опоры во внешних силах — в войске союзных князей или даже в военной силе иноземцев. Удержать власть, опираясь только на военную силу собственной военной дружины - собственного двора князь в Древней Руси не мог.
Власть древнерусского князя, таким образом, держалась почти целиком на его личном авторитете и на авторитете всего его княжеского рода. Богатство князя, и даже военная сила его дружины имели для него гораздо меньшее значение, чем его княжеский авторитет. Собственно, иерархия ценностией была такова: Во первых личный авторитет князя и авторитет его предков, всего его рода (для русских князей — рода Рюриковичей). Во вторых — военная сила князя и его военной дружины. И только в третьих — богатство - накопленные сокровища и постоянные источники дохода.
Если вам понравилась эта статья - савьте лайк, делайте репост
и подписывайтесь на канал.
См. также:
Была ли Древняя Русь государством?
Древнерусская дружина. Почему в ней не было «дружинников».
Кто был сильнее - дружина или ополчение?
Княжеская дружина превращается в княжеский двор.
Древняя Русь - ничейная земля?
Из Варяг в Греки — реальный торговый путь или книжный фантом?
Ссылки на все статьи путеводителя по Древней Руси.