Быстро темнело. Неизвестно откуда взявшийся ветер нагнал тучи. Покрапывал дождь. Одна из его капель медленно сползала по моей щеке. «Хлюп!»- звучно капнула она на ладонь. Хлюп, хлюп, хлюп…
«Вот! Уже реву…»: грустно подумала я.
Это один из моих последних вечеров. Завтра, или послезавтра, или после - послезавтра я соберу свою старую сумку, сяду автобус и уеду. Уеду, и быть может, никогда сюда не вернусь. Но это будет завтра, или послезавтра, или после - послезавтра. А сейчас я сижу на коврике возле калитки, кое-как укрывшись курткой, и жду.
Я долго смотрю в ночь. В некоторых домах горят огоньки - там тоже, наверное, кого-то ждут. И я жду. Дурацкий возраст - шестнадцать лет, глупая моя первая любовь.
Уже поздно. Наверное, час ночи. Меня клонит ко сну. Я клюю носом и засыпаю сидя, укрывшись курткой. Ветер путает мои волосы, шелестит в листве деревьев и летит, куда-то далеко-далеко - в гости к звездам.
-Ты здесь?- слышу я знакомый голос.
Вскидываю голову и счастливо улыбаюсь одними глазами.
-Ну, чудо!
Наверное, я сейчас или мила, или смешна. Он дотрагивается губами до моего лба. Садится рядом, и мы вместе смотрим на звёзды. Разговаривать совсем не хочется.
-Ты когда уезжаешь? - тихо спрашивает он.
- Наверное, послезавтра.
- Ты не уедешь.
- Почему?
- Автобус сломается.
- Если бы было так.
- Так оно и будет.
- Ну да! Ты шутишь, а мои мама и папа там, наверное, уже с ума сходят.
- Да что они без тебя обойтись не могут?
- Не могут, - вздыхаю я, - я у них одна.
Он ласково теребит мои волосы.
- Ты приедешь в августе?
- Не знаю.
- Приезжай.
- Ага, у вас опять дожди лить будут! Я их терпеть не могу!
- Не будут. Август у нас тёплый и яблоки у нас вкусные. О! Скажи своим, чтоб за яблоками к нам отпустили! Варенья наваришь, то-да –сё…
- Ну-ну…А может мне прямо сказать, почему меня сюда так тянет
- Почему?
- Ну и непонятливый же ты…-я долго смотрю на него.
И он понимает. Меня ещё никто так не целовал.
-А ты чего грустный такой? - спрашиваю я.
-Ну и непонятливая же ты! –парирует он и улыбается.
-А волосы у тебя красивые Олька, да и сама ты хорошенькая.
- Подлиза!
- Нет, правда! – он обнимает меня за плечи, - Я теперь всех с тобой буду сравнивать
- А я буду писать тебе длинные письма.
- Часто?
- Каждую неделю.
- Я вообще – то не люблю писать письма.
- А мне отвечать будешь?
- Спросишь! Конечно, буду!
В окнах гаснут огни. Ему завтра рано на работу и его отпускаю. Сплю, мне снятся сны; я слышу во сне его шепот, вспоминаю его слова, руки, губы.
- Не прощаемся, ладно? До августа!
Киваю головой.
-Только не плачь. Хорошо?
Легко сказать. Слезинки уже катятся по моим щекам, в носу уже тоже что –то хлюпает., головой уткнувшись в его плечо, я беззвучно плачу
-Оль, Олюшка, успокойся. Ведь в августе мы опять встретимся, что ты в самом деле? Идём, до калитки тебя доведу. Ну, не плачешь?
-Не плачу. - Слезинки действительно высохли, а в сердце огромная уверенность: « Да! Меня отпустят!»
«Оль,Олюшка, какая же ты хорошая». Неумелые поцелуи, крепкие руки… Все мы это помним.
Он уходит, я по-прежнему стою у калитки. Крапива нещадно жжёт мои ноги. Я стою в ее зарослях.
Он останавливается.
-Иди спать.
-Ты знаешь, куда ты меня поставил?
-Куда?
-В крапиву!
Мы смеемся.
-Ну вот, хоть одна улыбка за вечер, а то все слёзы, слёзы
-Иди лучше ты спать. А то я заплачу.
-Я уже пошёл, - шутливо бросает он.
-Иди. –Комок подступает к горлу.
Он подходит, целует в лоб, щеки, губы, а я что-то шепчу бессвязное. Он уходит. Уходит не оглядываясь. Я смотрю вслед. Вот его невысокая фигура мелькает в освещённом круге от фонаря. Вот он проходит мимо двойного столба, через который я когда –то пыталась его провести. Он все дальше и дальше… Ещё секунда, и он скрывается за поворотом. И тогда я понимаю: Я его никогда не увижу…
Серым утром я уезжаю. На автобусной остановке мой дядя показывает глазами на какую –то женщину.
- Твоя свекровь, -шутит он.
«Довольно милая женщина» – оцениваю я. Она проходит мимо. На какую-то долю секунды её взгляд задерживается на мне. Никак не прореагировав, она идёт дальше. Автобус задерживается. Скорей бы! Я уже здесь не могу! Сажусь в автобус и уезжаю. Уезжаю, но надеюсь вернуться.
-Тебе письмо, - говорит отец и протягивает мне заветный конверт.
Через секунду я, счастливая, прыгаю до потолка в своей маленькой комнатке. Захлебываясь счастьем и глотая слезы, читаю короткое; но такое нужное мне письмо.
-Я должен тебя огорчить, - говорит отец.
- Чем? – недоуменно спрашиваю я.
- Ты не сможешь поехать.
- Но почему?
- Понимаешь, цены сейчас дорогие, с финансами у нас не очень, а и мама себя плохо чувствует, да и…- и так далее, и так далее.
Всё это проносится сквозь меня. Вязкий, сыпучий песок слов. Я запоминаю последнюю фразу: « Да и вообще, от любви не умирают!»
Не умирают…
Одним из жарких сентябрьских дней я пишу письмо и интуитивно чувствую - ответ не получу.
Каждый день после школы я захожу на почту, спрашиваю о письме. Получаю один и тот же ответ: « Вам писем нет!»
Тянучая осень сменяется зимой. По вечерам иногда реву в подушку и перечитываю два коротких письма. Но я продолжаю надеяться на встречу. Я продолжаю ждать. Ждать писем или лета. Время летит, и вот по аллейкам льются мартовские ручьи, шелести апрельская листва, гремит первая майская гроза.
Как –то июньским деньком я осторожно спрашиваю маму:
-Мам, когда я сдам вступительные, можно мне съездить в С.?
- В общем, я ничего не имею против.
Лечу к телефону звонить подружке.
-Валька! Едем!
-Когда?
-Где-то после семнадцатого июля!
-Ур-аааа! Сдавай свои экзамены быстрей!
-Погоди, еще школьные не закончили.
-Скорей бы! Ладненько, пока! Заходи в гости.
Дядя всегда говорит прямо, и это мне в нём нравится. Я не люблю намёков. Люблю, чтоб раз, рубанул – и всё. А после глотай чистый воздух или солёные слёзы.
-А твой тебе пишет?- спросил он, когда я наливала ему борщ.
-Нет, - несу тарелку к столу.
- А я его видел.
- Да? – радостно спрашиваю я, втайне надеясь узнать что- нибудь обнадеживающее.
Дядя грустно улыбается уголками губ.
-У него невеста.
« Я так и знала, так и знала, так и знала…»- проносится в голове.
-Хорошенькая?- это первое что я «ляпаю».
-Не знаю. Выбрал себе какую-нибудь колхозанку, - бросает дядя.
Я молчу. Слушаю, как он рассказывает о своих детях, о том, какие туфли он купил жене. Я слушаю. В июньском тёплом воздухе жундят назойливые мухи, крякает утка где - то в кустах. Дядя допивает чай и все рассказывает, рассказывает.
Я не могу заснуть, долго ворочаюсь, потом встаю и выхожу во двор. Сажусь под кустом сирени и смотрю на небо. Там, на этом чёрном, зовущем небе две звезды. Год назад, шутя, мы их назвали нашими. Они маленькие, яркие: одна белая, другая с голубоватым отливом. Они всегда рядом. А мы уже нет.
Я ни в чём его не упрекаю. Я прошу Бога, чтобы он дал ему такого счастья, какого даже не прошу для себя.
P/S опубликован на прозе.ру и избе -читальня