В этом году исполнилось 210-лет со дня рождения генерал-губернатора Восточной Сибири графа Николая Николаевича Муравьева-Амурского. В средствах массовой информации сообщили, что в Иркутске планируют установить ему памятник.
Благодаря решительным действиям Муравьева-Амурского Дальний Восток принадлежит России, а не Великобритании.
Согласно летописи 14 марта 1848 года во 2 часу пополуночи в Иркутск прибыл из С.-Петербурга назначенный генерал-губернатор Восточной Сибири генерал-майор Николай Николаевич Муравьев с супругою.
Британский агент Гиль появился в Иркутске за несколько дней до приезда губернатора. Представляя себя ученым, путешественником, он быстро вошел в доверие местных промышленников, торговцев, чиновников. Его приглашали на обеды, балы, общественные собрания. Местная публика хотела послушать новости о жизни "цивилизованной Европы". Он в свою очередь, как ученый, интересовался таинственной Сибирью, русскими исследованиями на берегах Тихого океана, в южной части Охотского моря и в устье Амура.
Англичанин был вхож в дом ссыльного декабриста Сергея Петровича Трубецкого и даже дал несколько уроков английского языка детям декабриста.
Встречался он и с ссыльными поляками, участниками польского восстания
1830 года, которые охотно давали интересующие его сведения.
На аудиенции у губернатора англичанин обратился с просьбой отправить его к охотскому побережью, в поселок Аян по новому тракту. Муравьев, догадавшись о истинных целях путешественника, категорически отказал.
Сославшись на опасность нового тракта, он предложил "псевдоученому" ехать по старому тракту до Охотска. Гилю пришлось согласится.
Капитан Н. Вонлярлярский, начальник Охотского порта, еще до приезда Гиля получил от губернатора инструкции с предписанием "ни в коем случае не допускать Гиля к югу от Охотска".
В Иркутск был отправлен другой британский агент, ученый-геолог мистер Остен с супругой. Благодаря обаятельной супруги эта пара стала очень популярной в иркутском обществе.
Муравьев в письме к министру внутренних дел Перовскому писал:
"Это уже другой англичанин, который в кратковременную бытность мою в Сибири проезжает всю ее насквозь, под видом ученых разысканий. Первый из них, Гиль, прожил тут три месяца, и я вполне убедился, что он такой же ученый, как и я. Он до приезда моего побывал уже в Кяхте, а в начале мая отправился через Якутск и Охотск в Камчатку, откуда хотел пробраться на Сандвичевы острова. Я слишком подробно разобрал Гиля, чтобы не убедиться в истинной цели его путешествия: ему надобно видеть только Камчатку и сообщение ее с жилою Сибирью.
Явился второй англичанин, Остен, и покатился по другому пути сообщения Сибири с Восточным океаном: за Нерчинском р. Шилка, за Шилкою Амур, в устье Амура необитаемый Сахалин, ожидающий господ, чтобы запереть плаванье по Амуру. С китайской стороны в Амур впадают большие судоходные, реки; с южным Китаем англичане торгуют свободно, а Амур доставит им возможность овладеть и северо-восточным: стоит только укрепиться на необитаемой северной оконечности Сахалина. Я на днях получил известие, что китовая ловля сосредоточивается с прошлого года в южной части Охотского моря; это привело туда множество судов различных народов, которые трутся около Сахалина и легко могут занять северную часть его, никем не обитаемую, могут даже сделать это без распоряжений своих правительств. Кроме того, весь левый берег Амура изобилует золотом, и эти места никому не принадлежат: тут кочуют только по временам тунгусы, а при самом устье гиляки. Англичанам нужно только узнать все это, и они непременно займут Сахалин и устье Амура: это будет делом внезапным, без всяких сношений о том с Россиею, которая однако ж лишится всей Сибири, потому что Сибирью владеет тот, у кого в руках левый берег и устье Амура.
Вот зачем ездят сюда англичане. Остен и не думает о геологии, но он успел собрать более подробные и верные сведения о кяхтинской торговле, чем я сам доселе имел".
Супруги Остены по поручению Муравьева были взяты под стражу в Нерчинске, где они готовились к путешествию на плоте по Амуру. Попутно у местных племен они интересовались антирусскими настроениями. В сопровождении поручика корпуса топографов Ваганова супруги Остены были доставлены в Иркутск.
Тайна судоходства на Амуре была сохранена.