По дороге к Гжельскому университету мы приметили необычную часовенку в знакомых сине-белых тонах. Переглянулись: «Ничего себе! Здесь даже церкви под гжель расписывают!»
Текст: Ирина Ивина, фото: Александр Бурый
Гжель – это не только село, расположившееся в Раменском районе, всего в часе езды от Москвы. Это название стало собирательным для нескольких десятков поселений так называемого «Гжельского куста», который прославился своими цветными глинами и оригинальным стилем росписи. В этом году гжельцы отпраздновали 120-летие университета – в 1899-м в Речицах открылся филиал Строгановского Императорского художественно-промышленного училища. Но самобытный промысел мастеров из народа был известен еще задолго до этого…
НЕ ТОЛЬКО БЕЛЫЙ И СИНИЙ
У большинства людей гжельская роспись прочно ассоциируется с бело-синими керамическими изделиями, и гжелью смело называется любая игрушка и любой сувенир, исполненные в таком, знакомом каждому стиле. Однако это не совсем верно. На самом деле так активно писать кобальтовыми красками по фарфоровым изделиям стали лишь относительно недавно – в середине ХХ века. В небогатые послевоенные годы, когда художественный промысел фактически переживал свое новое рождение (во время войны большинство предприятий Гжели закрылось. – Прим. авт.), художникам приходилось обходиться только одной краской: так можно было сэкономить на материале, а также значительно упростить производство: ведь каждая краска требовала своей температуры обжига и наносить их приходилось слоями раз за разом. К тому же кобальт прекрасно сливался с глазурью, и краска из него при умелом обращении давала до 30 оттенков!
Именно бело-синяя роспись, которая смотрелась особенно нарядно и богато, в СССР стала настолько популярной, что и сейчас многие мануфактуры гжельского округа специализируются только на ней. И все же промысел начинался не с этого…
Сами мастера утверждают, что гжель – не просто определенный вид росписи, а вообще все изделия, которые создали из местных материалов местные народные умельцы. Так, с конца XVII века Гжель славилась своей майоликой – изделиями из обожженной пористой глины, богато расписанными яркими красками. Затем на местных фабриках правил бал полуфаянс – изделия из белой глины, расписанные синей смальтой. Кобальт тогда стоил очень дорого, поэтому ремесленники не могли себе его позволить и использовали более дешевые краски. И все же вершиной мастерства стал, конечно же, фарфор.
Во многом мастерам помогала сама природа. Гжельская волость, издавна входившая во владения великокняжеской семьи, была известна своими месторождениями отлично подходящей для изготовления посуды глины самых разных цветов: красного, бежевого, черного, белого… И еще в середине XVII века царь Алексей Михайлович велел добывать и поставлять гжельскую глину для нужд Аптекарского приказа. Так что когда императорская фамилия стала лелеять мечту о русском фарфоре, необходимое сырье решено было искать именно в этих краях.
В ПОИСКАХ ФОРМУЛЫ
Долгое время фарфор, который описывал в своих путевых заметках еще венецианский купец Марко Поло, умели изготовлять только в далеком Китае. Белоснежная и звонкая китайская посуда в Европе стоила баснословно дорого – настолько много, что позволить ее себе могли лишь самые состоятельные и обеспеченные представители знати. Естественно, едва ли не каждый европейский правитель мечтал открыть фарфоровое производство в своей стране.
Первыми разгадать тайну рецептуры фарфора удалось немецким мастерам. Алхимик Иоганн Фридрих Бёттгер, чьи искания финансировались курфюрстом Саксонии Фридрихом-Августом, в 1707 году смог добиться при обжиге белого фарфора, качество которого было не хуже китайского. Не медля, правитель Саксонии открыл в Мейсене первую в Европе фарфоровую фабрику. Ее изделия с примечательным и запоминающимся клеймом – двумя скрещенными синими шпагами – всемирно известны и сегодня. Однако дальнейшая судьба самого создателя европейского фарфора сложилась трагически: Фридрих-Август заточил его в тюрьму, опасаясь, что Бёттгер передаст технологию кому-либо еще. Там узник и умер.
В России разузнать диковинную формулу фарфора пытались еще при Петре Великом. Но все было безуспешно. Только во время правления его дочери, императрицы Елизаветы, суздальский попович Дмитрий Виноградов, зачисленный в 1744 году в «порцелиновую (нем. Porzellan – «фарфор») мануфактуру», сумел найти подходящие ингредиенты и добился идеального соотношения их пропорций. Как ни удивительно, нужный сорт глины товарищ Михайлы Ломоносова по Марбургскому университету нашел близ Гжели. Он писал императрице, что здесь жители активно копают глину-черноземку и глину мыловку-жировку и из них получают изделия прекрасного качества. 2 тысячи пудов гжельской глины на более чем 70 подводах отправили в российскую столицу для опытов, и в конце 1740-х химику все же удалось разработать совершенную технологию русского фарфора на основе белой гжельской глины, олонецкого кварца и алебастра.
Формула фарфора стала для Виноградова делом всей жизни. Она же его, как и саксонца Бёттгера, сгубила. Из опаски разглашения секрета изготовления фарфора за Виноградовым была установлена настоящая слежка. Его, как и Бёттгера, приковывали цепью к горну и обращались с ним как с крепостным. В итоге создатель рецепта русского фарфора тяжело заболел и умер в нищете в 1758 году.
ФАРФОРОМАНИЯ
Бытует версия, что примерно в одно время с Виноградовым разгадать секрет формулы фарфора удалось еще и Ивану Афанасьевичу Гребенщикову, сыну основателя первого в России завода, специализировавшегося на майолике с росписью по сырой эмали. Спустя полвека, в 1802 году, именно производство Гребенщиковых «поможет» начать выпуск фарфоровых изделий в Гжели.
А дело было так: гжельский крестьянин Павел Куличков отправился на заработки на фарфоровый завод в Москве, а там правдами и неправдами сумел разузнать заветную технологию. Вернувшись, он построил собственный завод в деревне Володино – и это было первое фарфоровое производство в гжельском округе. К слову сказать, несмотря на все попытки Куличкова сохранить формулу в секрете, гжельцы уже через семь лет начали открывать мастерские, специализирующиеся на диковинной белой посуде. Как местные кустари сумели это сделать – загадка. Говорят, умельцы влезли в горн Куличкова через трубу, зарисовали устройство, а на обратном пути еще и прихватили с собой часть фарфоровой массы, которую им потом удалось разложить на составляющие!
Так или иначе, производство фарфора в Гжели расцвело. А к середине XIX века оно почти полностью оказалось в руках купцов из рода Кузнецовых, тоже выходцев из этих краев. Мелкие предприятия не выдерживали конкуренции и закрывались, Кузнецовы же захватывали все новые и новые рынки, открывали заводы в разных городах и поставляли товар далеко за пределы империи. Дошло до того, что в конце XIX века Матвей Кузнецов, «фарфоро-фаянсовый король России», выпускал две трети продукции всей отрасли в стране! Пыл фабрикантов сбавила только революция…
А во время Великой Отечественной войны фарфоровое производство и вовсе пришло в упадок, впоследствии его приходилось восстанавливать заново буквально по крупицам. В 1950-е годы искусствовед Александр Салтыков и художник Наталья Бессарабова начали перенимать традиции росписи дореволюционных мастеров и даже создали «Азбуку мазка», рассказав своим ученикам, как всего одним жестом добиться многоцветного и объемного рисунка. Чем больше в кобальтовой краске воды, тем оттенок синего светлее: взяв кисть в форме лопатки и набрав краску нужным образом, можно одним мазком получить целую палитру синих цветов! Потом останется только прорисовать мелкие детали тонким кончиком кисти.
По заветам старых мастеров гжельские предприятия живут и сегодня. При этом каждая фабрика старается соблюдать свой собственный стиль: какие-то из них издавна специализировались на майолике, а некоторые ничего, кроме изделий в самой популярной, бело-синей гамме, не производят.
Сегодня одним из наиболее известных производителей традиционной кобальтовой гжельской росписи считается фарфоровая мануфактура «Галактика». На небольшом предприятии, где по сей день машинам не удалось вытеснить ручной труд, цикл производства почти не меняется в течение десятилетий.
ОТ ГЛИНЫ – К ИЗДЕЛИЮ
Для начала из глины, кварцевого песка, пегматита и других природных материалов готовят шликер – влажную массу, которую впоследствии нужно будет заливать в гипсовые формы. Составляющие соединяются в нужных пропорциях и перемешиваются огромными миксерами.
Получившийся шликер отправляют в цех отливки и сборки и наполняют им раскрывные формы из гипса, которые до этого вытачивают на станке. Из-за пористой структуры гипса шликер отдает форме влагу и корочкой засыхает на стенках – каждое изделие должно отстояться определенное время, и, когда оно набирает нужную толщину, лишнюю гипсовую массу сливают. Сырое изделие немного «подвяливается» в форме, а после его вынимают и отправляют высыхать в теплом цеху – от нескольких часов до суток. А гипсовый шаблон используют повторно – и так от 30 до 80 раз, пока материал не потеряет пористость окончательно.
Крупные детали отливаются по отдельности: к примеру, чтобы изготовить один чайник, нужно сделать корпус, носик, ручку и крышку, а потом склеить все между собой, окуная края в приставочный жижель.
Получившийся полуфабрикат сушат буквально «до сухаря», снимают маленькими острыми ножами заусенцы и швы, выравнивают поверхность и затирают мокрой губкой – изделие становится совершенно гладким. Теперь его можно отправить в печь для обжига.
Утиль (непременно с ударением на «у»!), как называют профессионалы готовую для росписи продукцию, отправляется к художникам. Сначала каждое изделие окунают в розовый раствор – фуксин, который позволяет увидеть все дефекты: трещинки, царапины. При этом волноваться за цвет изделия не стоит: фуксин выгорает при обжиге и от него не остается и следа. А вот краска на основе кобальта, которой и расписывают продукцию без брака, до обжига серо-черная – синей она становится уже на выходе из печи. Художники же ставят на изделия фирменное клеймо: у фабрики «Галактика» оно представляет собой изображение слоненка с кисточкой в руке. Говорят, свое происхождение эта «метка» ведет от известного фразеологизма «слон в посудной лавке».
Затем изделия окунают в белесую фарфоровую глазурь, аккуратно стирая ее с ножки, иначе в печи они приклеятся к лотку намертво. Глазурь набирается в пористую поверхность и скрывает роспись – прозрачным и крепким как стекло верхний слой станет только после обжига при температуре 1200 градусов. Такая роспись называется подглазурной, а если на готовое изделие нужно будет нанести еще один слой, к примеру препарат золота или картинку-пленку деколь, которые потом снова «запекут» – уже при 700 градусах, то метод будет называться надглазурным. Обычно разноцветные деколи используют, когда нужно поместить на изделие определенный логотип или чей-то портрет – пленка во время обжига выгорает, а изображение получается четким и точным, к тому же его можно сделать совершенно любых цветов.
Такие персонализированные изделия часто становятся представительскими подарками. Работники завода рассказывают, что им приходилось выполнять самые разные заказы: от сувениров для чемпионата мира по футболу 2018 года до подарка ведущему капитал-шоу «Поле чудес». Копии самых интересных и необычных изделий выставляются в музее при фабрике.
К сожалению, далеко не все производства Гжели сегодня можно назвать процветающими. Некоторые производства так и не смогли пережить лихолетья 90-х годов, а многие «частники», появившиеся позднее, не выдержали конкуренции и теперь постоянно меняют собственников и профиль работы, какие-то фабрики и вовсе закрылись. Наиболее сильной константой Гжели остается университет.
120 ЛЕТ МАСТЕРСТВА
Гжельский государственный университет ведет свою историю от филиала Строгановского училища, который был основан в 1899 году по инициативе камергера двора Его Императорского Величества Николая Васильевича Глобы. Тогдашний директор Строгановского художественно-промышленного училища хотел поднять кустарный промысел на новый уровень и дать возможность местным талантам получить образование. Крестьяне посещали классы небольшими группами – по 15–20 человек, мест на всех желающих не хватало. Филиал Строгановки постоянно расширялся, пока, уже при советской власти, на рубеже 1920–1930-х годов, не было решено преобразовать его в Гжельский керамический техникум. А в 2002 году он и вовсе стал высшим учебным заведением. Сегодня здесь учатся не только будущие «керамисты» и художники: университет расширил свой профиль до 40 специальностей и направлений подготовки высшего и среднего профессионального образования, но при этом каждого студента преподаватели стремятся приобщить к традициям русской культуры, творчеству.
В Гжельском государственном университете обучаются не только талантливые ребята из гжельских земель, абитуриенты приезжают со всей России, а некоторые – даже из-за рубежа. Так, в Гватемале хотят возродить местное керамическое производство и поэтому отправили своих самых перспективных студентов-художников перенимать русский опыт. Встречались нам и ребята из Сальвадора. Смуглых испаноязычных иностранцев трудно не заметить в толпе! Первая группа студентов из этой страны приехала учиться в Гжель еще в 2015 году. А в 2017-м получить образование в Гжели сальвадорцам помог фонд «Русский мир», оплативший студентам дорогу в Россию. «Зеленые» абитуриенты поступают, предоставляя результаты ЕГЭ и сдавая стандартный для художественных вузов творческий экзамен по живописи и рисунку. А за время учебы действительно становятся мастерами на все руки: они умеют работать на гончарном круге, профессионально занимаются скульптурой и даже могут воспроизвести полный цикл производства изделия.
Немудрено, что большинство художников на гжельских мануфактурах – выпускники ГГУ. Чтобы студенты могли закрепить знания на практике, для них оборудовали уникальную мастерскую – настоящий фабричный цех, где можно сделать все: от замешивания шликера до финального обжига расписанного изделия в печи. Декан факультета изобразительного искусства и дизайна, заслуженный художник Галина Петровна Московская показывает работы лучших студентов, которые она бережно хранит в университетском музее. И по исполнению и авторским задумкам они еще посоперничают с тем, что выставляется на прилавках фабричных магазинов!
Большинство экспонатов этого музея – выпускные работы студентов, их «дипломы». Здесь они представляют собой проект из трех частей – придуманного и выполненного студентом изделия, графической части (его изображения) и пояснительной записки, рассказывающей об авторской идее. Необычные и непохожие друг на друга работы выпускников украшают и интерьеры университета, что создает здесь особую, пропитанную духом искусства атмосферу. И, кстати, та самая часовня, которую мы видели из окна автомобиля, предмет особой гордости университета – тоже работа преподавателей и студентов, они ее совместно возвели в 2005 году к 60-летию Победы в память о детях войны.
Проекты выпускники выбирают самые разные: от традиционных сервизов в бело-синей гамме до елочных игрушек и майоликовых фигурок персонажей из комедии дель арте. И все же преподаватели следят за тем, чтобы выполнялось важное условие: акцент должен быть сделан на сохранении традиционного народного искусства, которым издавна славилась Гжель.