Поэзия в России живет, но не там, где ее обычно ищут
Я никогда не думал, что буду защищать современную российскую поэзию, если только потому, что поэзия сегодня никому никуда не уперлась. Последний раз я рецензировал поэтический сборник два года назад и с тех пор не видел смысла рецензировать что-то еще, поскольку если уж поэзия никому не нужна, то рецензии на поэтические книги тем более никому не нужны (кроме автора и издателя).
Когда товарищ Чанцев опубликовал на литературном сайте Rara Avis свой доклад о положении дел в современной российской поэзии, я пошел проверить, сходимся ли мы во мнениях. Оказалось, что докладчик тоже считает, что поэзия никому не нужна. Причиной такой ситуации Чанцев видит раскол всего литературного пространства на два лагеря, либералов и почвенников. Каждый лагерь, а соответственно и поэты внутри него, замкнут на себе: на своих изданиях, своем видении «формы» и «содержания», на своих поэтах. Политика определяет эстетику.
Каждый лагерь, а соответственно и поэты внутри него, замкнут на себе: на своих изданиях, своем видении «формы» и «содержания», на своих поэтах. Политика определяет эстетику.
Такой раскол существует, и в каждом из лагерей политические взгляды во многом «запрещают» обращаться к стихам из другого лагеря. Когда какое-то закрытое общество не дает возможности для прилива новой крови, генофонд быстро истощается. «Арион» уже закрылся (я купил первые 20 номеров журнала недавно у барыги за 200 рублей; это к вопросу, почем сейчас поэзия), «Воздух» еще жив, но никому не нужен (на какой-то недавней барахолке его сливали по 100 рублей, но никто не брал). На поэтические презентации никто не ходит, и некоторые поэты даже ищут платных «волонтеров», которые бы пришли в качестве зрителей для массовки. Товарищ Чанцев абсолютно прав, когда пишет: «Читатель, желающий (вдруг!) обратиться к современной поэзии, будет отвращен формалистской почти подцензурностью обоих направлений, в ужасе закроет книгу и вряд ли скоро к ней вернется. Оба лагеря и дальше будут издавать только присягнувших им на верность».
Но Александр, кажется, и сам когда-то отвратился и перестал за современной поэзией следить. Он приводит в пример Айги и Соснору (покойных) и Анашевича и Воденникова, которые уже почти отошли от дел и которых и современными-то уже не назовешь. Докладчик видит выход в отдаленности поэта от обоих лагерей, что может быть выходом, а может быть и тупиком. К тому же товарищ Чанцев упускает из виду тех поэтов, что публиковались в изданиях обоих лагерей. Что делать с ними?
Но пессимистический взгляд на состояние поэзии объясняется прежде всего не расколом на два лагеря, а нашей позицией. Под нашей я имею в виду позицию Чанцева, Дмитрия Кузьмина (который сделал много дельных замечаний в комментариях в ФБ под докладом) и свою, потому что – и тут приходится это сказать – наша позиция элитистская. Эти два лагеря все же объединены в один, элитарный. И мы неволей смотрим на все остальное, находясь в нем. Чанцев отбрасывает не только «народную» сетевую поэзию, но и тех, кто как бы вне лагерей – «редкие медийно раскрученные персонажи вроде Веры Полозковой или Оксаны Васякиной, имеющих отношение скорее к поп-тусовке или скандально-шокирующей популярности, чем действительно к поэзии». Кто-то же читает Дементьева и Окуджаву, кто-то же читает стихи.ру, кто-то же читает Васякину и Солу Монову (или Малу Солову, я их не различаю), а это и есть поэзия. Когда ко мне на последней выставке ММКВЯ подходили и спрашивали, как и где издать свои стихи, я советовал им вообще не писать. Мой совет был советом из элитистского лагеря: зачем писать стихи, чтобы потом издаться 10 экземплярами, выкупить их и раздать друзьям, из которых трое придут на презентацию, но все равно не купят книгу? Пойдите лучше попейте пива с теми же друзьями и не тратьте время.
Но вот эта поэзия, которую мы считаем не-поэзией, она, вероятно, как раз-таки больше, чем наша поэзия. Потому что она вроде бы еще кому-то нужна. Точно не нам. Но так и мы ведь этой поэзии не нужны.
Ray Garraty