Если коротко, то потому, что она «включает» древнюю систему поощрения, «вшитую» в человеческий мозг. А поощрение происходит в виде выброса окситоцина, серотонина и дофамина — гормонов и нейромедиаторов, участвующих в формирования таких чувств как удовольствие, счастье и удовлетворенность. Но зачем мозг делает это, ведь музыка — это непрактичная для биологии вещь? Это же не еда и не секс, которые природа поощряет всегда и обильно? Попробуем разобраться.
Музыка — это легальный наркотик
Нейробиолог Дэниел Левитин в своей книге «This is your brain on music» говорит: «…музыка — единственная сила, которая может заставить вас присоединиться к беснующейся двадцатитысячной толпе, и ничто другое на это не способно».
По наблюдениям Левитина, прослушивание музыки изменяет химию мозга. Ученые считают, что люди используют музыку с той же целью, что и наркотики.
Норман Уэйнбергер, работающий на факультете нейробиологии Калифорнийского университета, основатель Центра нейробиологических механизмов обучения и памяти, а также Компьютерного архива музыкальной и научной информации, в ходе экспериментов и изучения работ других ученых выяснил, что физические реакции на музыку испытывают примерно 80% взрослых людей. Проявляются они в виде мурашек, слез, дрожи, смеха и тому подобного. Некоторые ученые дали этому явлению название «Eargasm» (происходит от слияния слов «ухо» и «оргазм»)
Опрос, проведенный в 1995 году Яаком Пэнксеппом из Университета американского города Боулинг-Грин, показал, что 70% из нескольких сотен респондентов наслаждаются музыкой, «потому что она порождает эмоции и чувства».
Много лет воздействием музыки на человека занимается доктор Валори Салимпур и ее соратники из Университета Макгилла (Канада). Салимпур проводила исследования также и в Стэнфорде.
Одно из них показало, что у испытуемых, слушавших музыку, которая обычно вызывает мурашки или «холодок по телу», повышался уровень нейромедиатора и гормона дофамина, который отвечает за мотивацию и вознаграждение правильных с точки зрения природы действий.
Уровень нейромедиатора в мозге (где он действует именно как «награждающее» вещество) отслеживался в процессе прослушивания музыкальных произведений при помощи позитронно-эмиссионной томографии. Наблюдение показало, что через 15 минут после сеанса мозг испытуемых был буквально «залит» дофамином.
Как работает слуховой оргазм
Валори Салимпур соглашается с участниками ее экспериментов в том, что «eargasm» — это непроизвольное ощущение. Его невозможно испытать при отсутствии музыкального стимула. Кроме того, испытуемые заявляют, что его никак нельзя контролировать (ничего не напоминает?)
В процессе экспериментов группе Салимпур удалось выяснить что, как правило, мурашки у слушателя начинаются в тот момент, когда в музыке наступает явное и относительно «внезапное», но ожидаемое изменение — например, начинается пение, резко меняются гармонии или после затишья происходит «взрыв» — припев. Причем испытуемые чувствовали «eargasm» независимо от музыкального жанра. Некоторые из них слушали классику, некоторые — джаз, поп, рок или электронную музыку.
Почему мурашки появляются именно при изменении, предположить можно. Во-первых, дофамин — не только и не столько награждающий удовольствием нейромедиатор. Он скорее награждает и мотивирует во время процесса. Это именно дофамин вызывает чувство предвкушения в тот момент, когда вот-вот грянет припев. Хотя он же и отвечает за пик удовольствия.
Во-вторых, по мнению многих ученых, система вознаграждения или внутренняя система подкрепления, включается (кроме прочих случаев), когда человек приобретает новый ценный опыт. А новое для этой системы — это значит что-то не монотонное, привычное и однообразное.
Салимпур и ее коллеги экспериментально установили, что пик выработки дофамина происходит в те несколько секунд, которые предшествуют музыкальной кульминации. Также они выяснили, что чем дольше (в разумных пределах) музыка «дразнит» слушателя во время ожидания и предвкушения основного «удара», тем сильнее выброс дофамина и острее удовольствие.
После кульминации и момента максимально выброса дофамина участок мозга, называемый «стриатум» или «полосатое тело», как бы «вздыхает» от удовлетворения. Тут-то по коже и пробегают мурашки.
Такой же эффект в мозге человека вызывает предвкушение и получение желаемого во время азартных игр. То же самое происходит у курильщика, который был вынужден несколько часов не курить и, наконец, поджигает сигарету.
Механизм понятен, но за что же мы получаем вознаграждение?
Вопрос до конца не изучен. Оказывается, причины, по которым мозг при прослушивании музыки награждает нас «наркотиками», многообразны. Например, ученые Университета Северной Каролины (США) обнаружили, что люди, которые в жизни проявляют открытость новым впечатлениям, чаще испытывают «музыкальную дрожь».
Валори Салимпур также стала исследовать логику Природы. Она руководствовалась знанием о том, что животные не получают такого удовольствия от музыки, как человек. Значит за человеческим музыкальным оргазмом стоит подкрепление поведения, выгодного именно для разумного существа.
Вместе с коллегами она отслеживала при помощи МРТ мозговую активность испытуемых во время нового эксперимента. Его участникам предложили послушать первые 30 секунд 60-ти абсолютно незнакомых им песен. А затем им было предложено купить понравившиеся треки за реальные деньги при помощи специальной программы. Причем приложение было построено по принципу аукциона — участники эксперимента могли предлагать ставки за песни в размере от 0 до 2 долларов.
При помощи МРТ сканировали область мозга, условно называемую «центром удовольствия». В результате была обнаружена связь между работой этого центра и некоторыми другими участками мозга. Вся система по время прослушивания и аукциона задействовала такие зоны как: миндалевидное тело (обработка эмоций), гиппокамп (отвечает за обучение и память), а также вентромедиальную префронтальную кору (участвует в процессе принятия решений).
Как сообщает доктор Салимпур, выбор и размер ставок испытуемых зависел от их прошлого музыкального опыта: «Осознаёте ли вы это или нет, но каждый раз, когда вы слушаете музыку, в вашем мозге активизируются заложенные в нем шаблоны».
«Центр удовольствия», используя эти шаблоны, предсказывает награду, которую человек получит от прослушивания музыки. Предсказания основаны на прошлом воздействии мелодий, которые уже были когда-то прослушаны. Если новая музыка нравится слушателю больше, чем предсказывал «центр удовольствия», то ему становится приятно. Если же новая музыка хуже, чем предсказывалось, то мозгу человека становится «скучно», и он разочаровывается.
Помните, мы выше рассуждали о новом ценном опыте и о монотонности? Похоже, наше предположения верны.
Музыка как антистресс
Но все еще сложнее. Уже упоминавшийся нами невролог Яак Панксепп обнаружил, что грустная музыка вызывает у людей мурашки чаще, чем радостная. Его выводы таковы: печальная и меланхоличная музыка активизируют механизм, который помогал древнему человеку справляться со стрессом, вызванным потерей близких людей.
Эксперименты Панксеппа показали, что с одной стороны грустная музыка заставляет человека переживать печаль или впадать в задумчивость, но с другой стороны — поддерживает его эмоционально.
Вознаграждение за музыку — это приз за социальные контакты
Музыковеды и лингвисты считают язык и музыку родственными явлениями. Музыка — это тоже своего рода «вторая сигнальная система». Только международная и понятная всем.
Российский преподавать Н. Л. Вашкевич в своем учебном пособии: «Семантика музыкальной речи. Музыкальный синтаксис. Словарь музыкальных форм» приводит высказывания композиторов, исполнителей и музыковедов, позволяющие однозначно признать наличие у музыки свойств языка:
Тональность ми-бемоль минор – «родина скорбных, элегических настроений, погребальных поминовений, глубокой печали». — Г.Нейгауз
Си-мажор – «мрачный, темно-синий со стальным, пожалуй даже серовато-свинцовым отливом. Цвет зловещих грозовых туч». — Н. Римский-Корсаков
«Ноктюрн Листа «Грезы любви» начинается с псалмодического вживания в один звук (семантика чистой примы мелодической — прим. Вашкевича), придающий молитвенному взыванию к любви силу онтологической достоверности». — В. Медушевский(«Прима» — умозрительный музыкальный интервал. По сути является одним звуком, но может быть записан двумя нотами — прим. ЯТЫОН)
Восходящая квинтовая интонация (семантика квинты мелодической — прим. Вашкевича) – стилистическая черта мелодики русской протяжной песни — уносящийся в безбрежную даль одинокий голос души. — А. Островский
Семантика VI-й ступени
В миноре употребление VI-й, не переходящей в V, ассоциируется с ощущением «острой неудовлетворенности»; разрешаясь, она рисует «вспышку боли».
В мажоре VI-я действует иначе. Не разрешаясь, она производит впечатление «продолжительного приятного ожидания», разрешаясь, выражает эффект вспышки «сладостного желания». — Дерик Кук
Даже мозг человека, никогда не учившегося музыке, различает в ней «фразы», отдельные «слова» и даже «буквы». Например в музыкальной теории есть понятия «консонанс» и «диссонанс». Упрощенно говоря — это благозвучные и неблагозвучные интервалы (2 звука) и аккорды (3 и более звуков).
С точки зрения физики эти созвучия представляют собой колебания воздуха с определенной сложной частотой. Частоты отдельных звуков накладываются друг на друга и имеют друг к другу как простые отношения — скажем, 2:3 («благозвучное»), так и сложные — например, 8:9 («неблагозвучное»).
Ученые изучали воздействие на мозг этих сочетаний — тоже при помощи позитронно-эмиссионной томографии.
Оказалось, что аккорды-консонансы активизировали орбитофронтальную область коры, которая представляет собой часть системы внутреннего подкрепления правого полушария. Также в активное состояние приходит часть области, расположенной под мозолистым телом.
Неблагозвучные аккорды-диссонансы вызывали активизацию правой парагиппокампальной извилины (эта область участвует в лимбической системе, отвечающей за инстинкты, эмоциональное поведение и многое другое). Предположительно неблагозвучные аккорды вызывают инстинктивную тревогу и напряжение.
Но почему же понимание мозгом музыки как языка вознаграждается? А потому, что Природа считает, что социальные контакты для человека — это хорошо и правильно. А там, где есть язык, там есть и социальные контакты.
Каков приз за коммуникации?
Приз довольно сложный. Если упростить — то это цепочка, состоящая из окситоцина, серотонина и, конечно же, дофамина.
Биологи из Стэнфордского университета изучали механизм вознаграждения за социальные контакты на мышах. В экспериментах использовался метод «выученного предпочтения места». По сути, он преследовал цель узнать — социальные контакты являются желательными для мышей или нет.
В опытах принимали участие только самцы, чтобы исключить у мышей сексуальные мотивы для коммуникаций. Результаты были четкие и не допускающие разночтений. Все мыши предпочитали стимулы, ассоциирующиеся с общением, стимулам, которые связаны с одиночеством.
Контакт с себе подобными у мышей является таким же отличным мотиватором, как еда. Им приятно быть в компании и неприятно сидеть в «одиночке».
Огромную роль в удовольствии, испытываемом мышами от общения, как оказалось, играет окситоцин. У людей этот гормон вызывает ощущение любви, доверия и сочувствия. Кстати, зафиксировано, что после 10 минут серфинга и собирания лайков в социальных сетях уровень окситоцина в крови человека возрастает на 13%. Считается, что такое повышение примерно соответствует скачку окситоцина в крови у жениха и невесты во время свадебной церемонии.
В процессе мирного общения и у животных, и у людей содержание окситоцина однозначно повышается. Окситоцин влияет на выработку серотонина, а тот, в свою очередь, регулирует выброс нашего старого знакомого — дофамина.
Почему людям нравится «Рюмка водки на столе» и прочая поп-штамповка
Примитивная музыка, как правило, вызывает удовольствие у тех людей, которые музыке не учились и скорее всего просто не слышали в детстве более сложных образцов.
Механизмы возникновения удовольствия у них те же, как скажем, у Ростроповича или Спивакова (правда, музыканты обычно блаженствуют от музыки неизмеримо сильнее, чем немузыканты). Но вот усвоенные шаблоны (о которых говорила доктор Валори Салимпур) гораздо примитивней.
Вероятно, музыкальные предпочтения напрямую связаны с уровнем интеллекта, а уровень интеллекта — в том числе и с обучением музыке. В 2008 году преподаватели Университета Сент-Эндрюс (Шотландия) Мэри Форджерд, Эллен Уиннер, и Андреа Нортон в ходе исследований обнаружили, что дети, которые занимаются музыкой около 3 лет, обгоняют в развитии своих сверстников по 4-м показателям. Это: восприятие информации на слух, тонкая моторика, словарный запас и логическое мышление.
Также ученые выяснили, что многолетняя и интенсивная музыкальная практика положительно влияет на процесс перераспределения психических функций между левым и правым полушариями головного мозга.
Чем сложнее душевная организация человека, тем более тонкая и разнообразная музыка ему нравится. Также музыкальные предпочтения зависят и от черт характера. Например, исследователи Университета Хериота-Ватта (Шотландия) в ходе опроса 36 518 молодых людей со всего мира выяснили, что любители ритмичной танцевальной музыки относятся к экстравертному типу личности, обладают некоторыми творческими способностями, но не отличаются хорошими манерами. Почитатели рэпа, который тоже является не слишком сложным музыкальным жанром — общительны и несколько эгоистичны.