День был яркий. Солнечные блики играли на наших тетрадках, ручках, линейках сквозь не совсем чистые школьные окна. На доске мелом выведена дата и тема урока.
В дверь постучали. И тут же в класс вошли старшеклассники-комсомольцы нашей школы.
- Ребята, кто-нибудь будет из вас вступать в комсомол?
Тишина повисла в воздухе. Мы молчали. И вряд ли обдумывали заданный вопрос. Только смотрели друг на дружку, вертели головами, а вдруг кто-то решится? И он поднял руку. Славка Ворошилов. Хороший парень, отличник. В школьной форме.
Это было самое начало 90-х. Наша школа постоянно участвовала в каких-то экспериментах. С пятидневки на шестидневку, потом обратно, причём в старших классах. Переход на свободную форму. Ходили в школу кто в чём. Уже тогда вовсю работала иркутская барахолка, на которой можно было разжиться юбкой из варёной джинсы, турецкими свитерами, модными сапожками да кроссовками, первыми китайскими пуховиками. Вот оттуда и была наша “форма”. Не у всех, конечно. Правда, разрешено было в таком виде учиться только в том случае, если ты носишь пионерский галстук. Вот такая эклектика из стиля и идеологии.
Но это не все новаторства того образовательного процесса. Нам было предложено выбирать предметы. Были обязательные и не совсем. Я, к примеру, решила, что мне не за чем биология. А потом демократия в школе закончилась, и упущенные знания пришлось восполнять.
Мы с первого школьного звонка стремились к совершенству: быть октябрёнком, пионером, комсомольцем - честь для любого советского ребёнка. Но когда идея рухнула, оказались потерянным поколением. Вождь из добряка с портрета стал террористом, культ личности разбит, атрибутика перестала быть символом счастливого советского будущего… Зато чуть не стартовала 500-дневка. Каждому на уроке истории была выдана брошюра о том, как вставать на экономические рельсы.
Славка вступил в ряды комсомольской организации. Но пробыл в них недолго. А мы так и остались пионерами.