Дебютный роман Ханьи Янагихары «Люди среди деревьев», конечно, не настолько пронизывающая вещь как ее же «Маленькая жизнь», но тоже хороша. По-своему. Кроме удивительного языка и крепости сюжета, книга поднимает целый ряд важных проблем: от актуальных ныне (например, воздействие человека на природу, ответственность перед будущими поколениями) и вечных (что можно простить гению, открытия которого на уровне разгадки тайны смерти).
Начинается роман как в чистом виде криминальная история. Пресса пишет о громком процессе: нобелевского лауреата обвиняют в педофилии. Научное сообщество в шоке. От престарелого ученого отворачиваются ученики, коллеги, родной брат. Но далее следуют мемуары самого подозреваемого (на них и выстроена вся книга), где его жизнь выглядит весьма далекой от тех преступлений, в которых его обвинили. Хотя кое-какие подозрения все-таки возникают.
Янагихара выстраивает биографию героя как этнографическую сказку: молодой врач Нортон Перина случайно оказывается в составе экспедиции на острова Микронезии. Автор воссоздаёт целый мир примитивной цивилизации с ее обыденной жизнью, фольклором, природой и главной загадкой: почему часть племени обретает почти вечную жизнь, сохраняя относительную молодость, но при этом теряя рассудок? Нортон делает предположение, которое подтвердит позже и получит за открытие механизмов старения Нобелевку, что дело в мясе особого вида черепах.
Публикация результатов приводит на острова бизнес и ученых. «Цивилизованный» мир фактически уничтожает мир первобытный. Нортон с каждым приездом ужасается тому, как редеют джунгли, как спивается местное население, как исчезают реликтовые черепахи.
Чувствуя свою вину, он вывозит с острова три десятка брошенных детей, дает им кров, образование, выводит в жизнь. Но через несколько лет последний усыновлённый ребёнок обвинит Нортона в педофилии.
Было ли это оговором трудного подростка, ненавидевшего Нортона, или в самом деле учёный насиловал своих детей, узнаешь только в самом конце, в части мемуаров, как бы изъятой из публикации.
Несмотря на всю необычность сюжета, в основе книги реальная история педиатра и вирусолога Даниела Карлтона Гайдузека, нобелевского лауреата 1976 года в области физиологии и медицины, обвиненного в 1996 году в растлении малолетних.
Говорят, он был одно время другом семьи Янагихара (ее отец врач), и когда в 2008-м Гайдузек умер, Ханья взяла основные факты его биографии для своего дебютного романа.
"Гений вирусологии" удостоился высшей награды «за открытия, касающиеся новых механизмов происхождения и распространения инфекционных заболеваний". В 50-е годы Гайдузек изучает в Новой Гвинее неизвестное европейцам смертельное заболевание, которое местные называют "куру". Он почти год живет в первобытном племени, где распространена эта болезнь, учит их язык, чтобы понять причины болезни. Выяснилось, что виной всему ритуальное поедание мозга умерших родственников, а вызывают его так называемые медленные вирусы. Собственно, награда была вручена не за открытие куру, а именно за эти "уникальные инфекционные агенты". Ну а далее как у Янагихары: он постоянно ездит на острова Океании, усыновляет детей, в общей сложности (в разных источниках - разные данные) от 27 до 56 мальчиков и девочек. И только один заявил на него в полицию. Подтверждением вины стал дневник Гайдузека, где ФБР "нарыло" необходимые доказательства. Умер Гайдузек в норвежском Тромсё, куда переехал из США.
Судя по отдельным публикациям, Гайдузек подводил некоторую теоретическую базу под свое увлечение несовершеннолетними (что-то там было про связь поколений). Примерно из той же логики исходит и Нортон Перина. И тут волей-неволей задаешься вопросом: достижения докторов - реального и литературного - каким-то образом искупают их вину за испорченные юные жизни? Или все-таки нет?