«Снег выпал ночью и улёгся на землю тонким слоем. Словно, с небес баба-хлопотунья, сквозь решето натрусила мучки. И вот-вот шлёпнет ком теста, дабы раскатывать…
Женщина вышла из дома рано, ещё не рассвело. Под рифлёной подошвой «тимберлендов» поскрипывал снежок. Но в след не печатался — сухи осадки. А оседал тут же краями внутрь, будто мишка протопал. Она улыбнулась — скупо, одними губами и бровками — затянула шарф потуже и прибавила шагу. Воздух пах свежестью и будущими праздниками. До них ещё далеко, но они на очереди, следующими. Так что, можно готовиться. Покупать новое платье, выбирать туфли, придумывать стрижку и макияж.
Хотелось перемен! Чтобы явиться на обозрение людское и все б ахнули. «Ну ты, мать, даёшь! И как это умудряешься только?! Научи, подруга!» И чтобы восхищённые глаза и чуть напряжённые похвалы. Искренне, лишь беды чужие перечисляют. И чтобы обновки — в пору и кстати. А причёска — с вывертом и чудинкой.
А мероприятий перед НГ всегда пруд пруди. И по работе — заскочи, покорпоративь. И к родне — на-те, здрасте. И с подруженциями соберись, наддай. Глядишь, и кто-то со старых служб нарисуется или бывшие вспомнят. Только успевай подарочки вручать-принимать. И хвалить виды.
Пока грела мотор, пристёгивалась думала о проскочившей осени. Чёт взгрустнулось — обильная была на проживания. Может оттого и жаждалось встряхнуться, вывернуть из карманов печали, намотать понятое на чужой ус и обернуться пай-девочкой. Лет пересчитано так много, а начинка только крепче и ароматнее становится. И шуруповёрт внутри всё буравит, схватиться «цементам» и донным илам не изволит. Выкрутила руль, заложила поворотец, прибавила газ. Всего за ночь, окружающий мир выкрасился в белое и прикинулся новым. Лесопосадки по обе стороны торжествовали — «глянь, какие изящные снеговые валики на ветках, лапах!.. нравится?..»
«Нравится. Всё нравится», — ухмылялась она и перебирала в уме, — «красное вечернее было в прошлый год. В позапрошлый, синее, с блёстками. Ещё годом раньше, шифоновый бирюзовый брючный костюм. Далее, в глубь веков, что-то пёстрое, французское. А ещё раньше — помнится, Ден чуть с ума не сошёл — итальянское с открытой спиной. Очень открытой. Значит, теперь нужно что-то вовсе иное… Надо думать!..»
Выскочила на трассу, ещё вдавила педальку. И повторила, уже вслух. Утвердительно и бодро: «Думай, Аня! Думай».