Оспа – страшная болезнь, которая не щадила ни принцев, ни нищих, ни философов, ни простолюдинов. В России эта болезнь известна давно. Но само слово «оспа» встречается впервые лишь в 1653 году, в переписке доктора Белау (прозванного в России Белоусовым) с аптекарским приказом, которому он предложил приобрести от него чудодейственное средство «инрог» (единорог) против неё. В 1680 году уже был издан указ о мерах предупреждения против распространения оспы, за которым в последовавшее время следовали разные правила о порядке объявления и пресечения развития этой болезни
В свое время оспой переболели английская королева Мария II, император Священной Римской империи Иосиф I, испанский король Луис I, юный российский император Пётр II скончался от оспы. Переболел ею и Петр Третий, который вплоть до своей трагической кончины страдал от безобразных последствий оспы на лице. Оспины были на лицах Мирабо, Николая Гнедича и Вольфганга Моцарта.
Отличительная черта всех портретов XVIII века – это обилие пудры на лице. Это была не просто дань моде, но и жизненная необходимость. Следы оспы проглядывали на лицах многих известных особ.
Первым относительно эффективным методом борьбы с болезнью в Старом свете стала вариоляция - извлечение биологического материала из пустул выздоравливающих и прививка их здоровым людям путем протягивания зараженных нитей под надрезанной кожей. В Европу этот метод попал в 1718 году из Турции, откуда его в Европу завезла жена британского посла. Такой метод борьбы не давал гарантии в 100%, однако среди привитых значительно снизился процент заболевающих и уровень смертности. Страх перед оспой был настолько велик, что через некоторое время такие прививки приказали сделать себе члены семья британского монарха Георга Первого.
Видя, как лица западной аристократии обезображивает оспа, императрица Екатерина II не хотела подобной участи ни для себя, ни для сына. С юных лет в ней жил страх перед оспой:
«С детства меня приучили к ужасу перед оспой, в возрасте более зрелом мне стоило больших усилий уменьшить этот ужас, в каждом ничтожном болезненном припадке я уже видела оспу» – писала Екатерина прусскому королю Фридриху Второму.
В начале своего царствования, в 1763 году, Екатерина учредила медицинскую коллегию, во главе которой был барон Черкасов. Вопрос о необходимости прививки оспы для защиты населения империи поднимал именно он. Меры, применяемые после кончины Петра II, дабы не заразить членов императорской семьи, были строгие. Больных оспой не допускали ко двору, а за заражение оспой могли отнять имения. Но оспа все равно проникала во дворцы.
В 1768 году при дворе Екатерины произошел ужасный случай. Оспа, несмотря на все запреты, смогла опять проникнуть ко двору – заболела и вскоре умерла фрейлина государыни - графиня Анна Петровна Шереметева, невеста графа Н.И. Панина, который был наставником великого князя. Жизнь императрицы и цесаревича Павла Петровича оказалась в опасности.
Екатерина, видя, что положение становится опасным, вынуждена была рискнуть. Разработав грандиозный план, целый ритуал привития оспы, она сначала решила привить оспу себе, потом передать «оспенную материю» для прививки сыну-наследнику, а от него и всем приближенным. Использовав старинное поверье о том, что, отдавая свою «оспенную материю» другим, человек подвергался при этом смертельной опасности, императрица представила себя в образе заботливой матери, жертвующей своей жизнью ради здоровья сына и всех подданных.
Символика эта была понятна и принята окружающими.
Материал для прививки оспы императрице Екатерине II был взят у шестилетнего мальчика-простолюдина Александра Маркова.
12 октября 1768 года вечером английский врач Димсдейл с больным оспой ребенком и сыном-ассистентом были тайно проведены в покои императрицы. Там ей была сделана прививка от оспы.
На следующий день, переехав в царскосельский дворец вместе со свитой, Екатерина предалась обычным своим занятиям. ЛУжас дам, фрейлин и кавалеров, сопровождающих ее на прогулках был оправдан - они вынуждены были вести непринужденную беседу за обеденным столом, а вечерами играть в карты с зараженной оспой императрицей.
По истечении шести дней у Екатерины появились признаки оспы, и она уединилась в свои покои до полного выздоровления.
По досадной случайности цесаревич Павел заболел ветрянкой как раз в то время, когда ему хотели привить оспу от императрицы, но это не нарушило ее замысла по привитию оспы всему двору. Недостатка в желающих сделать себе прививку уже не было – приближенные Екатерины почли за великую милость получить «оспенную материю». И её щедро раздавали приближенным, как раздавались титулы, звания, награды, имения и деревни. Только в Петербурге от оспы привились около 140 аристократов. А позже прививку сделали и цесаревичу Павлу.
От имени Святейшего Синода с успешным привитием оспы императрицу и ее сына поздравил архиепископ Гавриил, а от имени Сената – граф Разумовский.
После успеха проведенной операции, Екатерина даровала мальчику-простолюдину, чей биоматериал был взят за основу, дворянский титул и вторую фамилию — Оспенный.
Диплом на дворянское достоинство семилетнему младенцу Александру Данилову сыну Оспенному:
«В золотом поле обнаженная рука с изображением на ней выше локтя зрелою оспиною в природном виде с завороченною около плеча рубашкою проходящая поперек от левыя стороны щита, которая держит перпендикулярно распускающийся красный розовый цветок с зелёным стеблем и листьями …»
Над щитом стальной шлем, на нём вертикально роза с зелеными стеблем и листьями. Намет справа красный, слева зелёный, подложен золотом.
С тех пор 21 ноября было объявлено праздничным днем и ежегодно отмечалось в Российской империи, как день победы над страхом перед оспой.