В самой основе этого вопроса лежит извечная проблема необходимости и свободы человеческой деятельности, проблема причинности исторического процесса. Известно, что над решением этой проблемы задумывались уже философы античности.
И если на первый взгляд этот вопрос выглядят как теоретический, как вопрос осмысления бытия, то за ним всякий раз скрываются вопросы самой жизни.
Взаимоисключающие решения проблемы необходимости и свободы были предложены представителями домарксистского материализма и докритического идеализма. При этом догматическая часть тех и других сходилась на том, что человек не свободен, что каждый шаг его заранее определен. Разница состояла лишь в том, чтобы назвать эти судьбу и рок божественным провидением или необходимостью природы.
Более тонкие идеологи христианства были вынуждены допустить манихейский дуализм мира сего и мира иного, души и тела, чтобы иметь возможность предъявить какие бы то ни было требования верующим. Они обосновывали тезис о свободе воли, говоря, что человек есть существо, созданное по образу и подобию бога, что духовно он свободен, а значит, и ответствен за свои поступки. Не свободен он лишь телесно.
Детерминисты Нового времени вопреки христианскому дуализму души и тела, вопреки учению о свободе воли полагали, что человек в своей деятельности определен необходимостью природы, что свобода есть лишь воображаемая свобода, и мы говорим о ней лишь тогда, когда не сумели познать всех причин человеческих поступков.
Если человек свободен, он может действовать на основе сознательного выбора. И тогда он должен ответить за свои поступки если не перед судом людей, то хотя бы перед судом своей совести.
Если же действия человека определенны не им, а он лишь слепой исполнитель, то он - лишь заслуживающая сострадания жертва, несчастное существо, которое природа наделила чувствами, чтобы испытывать страдания. Наделила разумом, чтобы эти страдания понимать, но лишила силы и власти что-либо изменить.
При осмыслении целесообразного характера человеческой деятельности антиномии свободы и необходимости оборачиваются антиномиями сущего и должного, и перед нами возникают новые проблемы. Проблема ответственности человека, проблемы добра и зла.
Каковы могут быть пути решения этих проблем?
Канту удалось показать это отношение свободы и необходимости в форме антиномической. Гегелю удалось понять, что противоположность необходимости и свободы не исключают единства и взаимной зависимости того и другого, что эти противоположности, напротив, необходимо предполагают друг друга.
Допущение в порядок бытия необходимости требует как своего непременного условия допущения также и свободы. Но точно так же, и допущение свободы как своего непременного условия требует допущения необходимости.
И хотя и кантово, и гегелевское решения проблемы несли на себе в той или иной мере печать старого христианского дуализма материи и духа, вклад их в решение проблемы необходимости и свободы трудно переоценить.
Дальнейший значительный вклад в решение этой проблемы внес марксизм. Именно марксизму удалось показать, что необходимость и свобода, как и необходимость и случайность, есть лишь абстрактно противоположное определения единого, а потому понятия их нуждаются в синтезе.
Марксизму удалось показать, что история человечества есть история того, как необходимость природы в результате разумной, осуществляемой на основе знания, деятельности становится основой свободы человека. Что действительная история есть история перехода царства необходимости в царство свободы.
Одновременно марксизм показал, что этот переход есть естественный результат человеческой деятельности и не осуществляется каким-либо иным путем, помимо этой деятельности, потому что история сама по себе ничего не делает, не является каким-то вне деятельности человека осуществляющимся движением.
Непредвиденные последствия человеческой деятельности оказываются на деле лишь проявлением и выявлением той необходимости бытия, которая не стала еще свободой. Но прогресс человеческой деятельности осуществляет этот переход, и то, что в данном результате деятельности оказывается полем ошибок, непредвиденным результатом, включается в последующий акт деятельности как уже известное и понятое содержание.
И если история человечества – это не что иное, как деятельность преследующего свои цели человека, то отношение цели, средства и результата деятельности оказывается на деле фундаментальным отношением исторического процесса. Именно из него и могут быть выведены общие социальные формы детерминизма, а сама причинность исторического процесса может быть исследована куда полнее и конкретнее, чем в форме прямого отношения причины и действия.
Вместе с тем и сам анализ как отдельного социально-исторического события, так и социально-исторического процесса в целом должен быть:
- целевым анализом;
- анализом целей социальных сил, доминирующих в этом общественном движении или событии;
- анализом средств, применяемых этими силами, ради достижения их целей;
- анализом результатов их деятельности;
- анализом самих этих социальных сил по целям, которые они ставят, по средствам, которыми эти цели достигаются, по объективным результатам их действий.
Более важным и плодотворным представляется изучение самого процесса деятельности не только как процесса производства материальных благ, потребительных стоимостей как таковых, но как в полном смысле созидательного гуманистического процесса, как процесса становления человека, человеческой действительности, истории, человеческой культуры.