Общеизвестно, что исторические связи Дагестана с Россией имеют многовековую историю, истоки которой восходят к временам древнерусского государства раннего средневековья. Первоначальному знакомству, а затем установлению и развитию торгово-экономических и политических связей во многом благоприятствовало выгодное положение Дагестана на перекрестке сухопутного и великого водного пути по Волге и Каспийскому морю.
Успешно развивавшиеся с VII столетия связи Дагестана и Древней Руси, хотя и были нарушены в период монголо-татарского ига, но все же никогда не прерывались. А в период образования русского централизованного государства начался второй, если так можно сказать, этап в истории русско-дагестанских отношений.
Многочисленные и разнообразные источники свидетельствуют, что с начала XVI века мировые державы, Турция и Иран, вели бескомпромиссную борьбу за овладение Кавказом. Правители Дагестана, как и всего Кавказа, исходя из конкретной обстановки и своих интересов, вынуждены были ориентироваться то на одну, то на другую страну.
Чтобы раскрыть социально-политические причины возникновения и распространения освободительного движения горцев Дагестана и Чечни необходимо представить условия, в которых оно развивалось. Усилиями нескольких поколений кавказоведов опубликовано большое количество архивных документов, созданы монографии по истории социально-экономического развития края. Однако не все аспекты поставленных проблем еще изучены.
Не случайно появляются работы, в которых ставятся под сомнение достигнутые в историографии успехи. Авторы этих трудов считают, что в Нагорном Дагестане и Чечне доминировали родоплеменные отношения, которые лишь в первой половине XIX века вступили в стадию своего разложения.
Существуют разные мнения о времени и характере присоединения Дагестана и Чечни к России. Речь идет не о простой и не совсем безобидной постановке вопроса. Причем отнюдь не терминологического характера.
Важнейшая проблема – время и место возникновения повстанческого движения. Без ее глубокого и всестороннего анализа и объективного осмысления не может быть успешно решена интересующая нас проблема. К сожалению, до сих пор по истории выступлений горцев дебатируются различные суждения и спекулятивные мнения отдельных авторов. Но если резюмировать эти высказывания, то можно выделить две противоборствующие и, пожалуй, взаимоисключающие концепции.
Сторонники первой из них считают, что борьба горцев Северо-Восточного Кавказа была направлена против присоединения края к России и что эта борьба кончилась еще в XIX веке.
Другие несколько сужают хронологические рамки, полагая, что борьба началась со времени выступления в Чечне Шейха Мансура (Ушурмы), то есть конца XVIII века.
Третьи считают, что движение возникло в самом начале XIX века, со времени присоединения Грузии к России (1801-1802 годы).
Но эти суждения меду собой сходны в том, что многолетняя борьба закончилась до того, как Северо-Восточный Кавказ стал независимым краем. Иначе говоря, до того времени, когда Чечня и Дагестан были включены в состав России. Этот вывод, однако, не согласуется с фактическим материалом. Приверженцы этой концепции создают о горцах Северо-Восточного Кавказа ложное мнение, представляя их извечными врагами России.
Здесь уместно также напомнить, что именно такие представления должны были привести и привели с необычайной легкостью к тому, чтобы очернить движение горцев, представить его участников кучкой националистически настроенных реакционеров, мракобесов, поддерживаемых агрессивными силами ближневосточных и западноевропейских государств.
Вторая концепция прозвучала во время дискуссии, проходившей в 1956-1957 годах в Махачкале и Москве. Она была подробно обоснована в таких фундаментальных трудах, как «История Дагестана», «Очерки истории Чечено-Ингушетии» и «Истории народов Северного Кавказа». Его сторонники считают, что движение горцев Дагестана и Чечни возникло и развивалось внутри Российской империи, когда южные границы страны были проведены в Закавказье по реке Аракс, а Дагестан и Чечня, стали неотъемлемой частью Российского государства.
