Все началось воскресным утром, 2 сентября 1666 года. Королевский пекарь Томас Фаринор имел дом и пекарню в узеньком переулке Пудинга. Фаринор с вечера небрежно загасил огонь в печи, так что в золе остались тлеющие угольки. Вот несколько из них и угодили на вязанку хвороста, лежавшую у печи.
Вскоре вязанка уже во всю горела, наполняя помещение едким дымом. Первым проснулся помощник хозяина и бросился будить Фаринора, его жену, дочь и еще одного служащего. Люди метались в дыму, не зная, что предпринять. Поняв, что потушить уже ничего нельзя, они попытались выбраться через чердак на крышу. Ушли все, кроме девушки, которая была так напугала, что забилась в какой-то угол и вытащить ее оттуда не смогли. Она и стала первой жертвой.
Искры от горящего дома угодили в соседний двор, прямо на лежавшие стога сена и соломы. Это была гостиница «Звезды», выходившая одной стороной на другую улицу. При сильном ветре искры от загоревшихся стогов в изобилии посыпались на крыши домов.
Мгновение – и запылали десятки крыш сразу на двух улицах. Еще мгновение – и уже горели старые, высохшие деревянные дома. Дома сгорели так быстро, что никто и не пытался тушить их, лишь бы успеть выскочить на улицу. Но узкие улицы уже представляли собой сущий ад, пылало все, и единственным спасением казалась Темза, до которой еще нужно было добраться.
Огонь достиг церкви Святой Маргарет и за считанные минуты уничтожил ее. Дальше он рванулся по улице Темзы к огромному количеству складов, находившихся у причала.
Здесь для пламени было раздолье – ведь большинство складов было забито огнеопасными материалами: нефтью, маслом, алкоголем, соломой, углем. Огонь попытались остановить всем, что оказалось под руками – мешками с песком, ведрами с водой, баграми, но ревущий смерч даже не заметил этого.
Пылали десятки кварталов, от центра пожар разбегался во все стороны, отыскивал все новую и новую пищу.
Секретарю Адмиралтейства Сэмюэлю Пепису довелось наблюдать грозное зрелище с высокого и довольно безопасного места. Он видел, как лавина огня выкатилась на старый Лондонский мост, чтобы уйти в районы города, расположенные за Темзой. К счастью, большой кусок моста, уничтоженный прежним пожаром, все еще не был восстановлен, и это приостановило огонь.
Тогда раскаленный вихрь повернул к церкви Святого Магнаса и на длинную Улицу Рыбы.
Некоторые люди пытались спасать свои пожитки, ибо здесь проживало беднейшее население столицы, и любой скарб представлял для них ценность. Люди брели в реку, но там их сбивали лодки. Десятки лодок сталкивались с пароходами и тут же тонули.
Пеписа потрясло поведение голубей. Почему-то они долго не хотели оставить своих жилищ, до тех пор, пока у многих из них загорелись крылья.
Очень долго король не давал никаких распоряжений, казалось, это чудовищное бедствие лишило его способности действовать.
Наконец, посоветовавшись с герцогом Йоркским, он приказал безжалостно взрывать дома, до которых пожар еще не добрался, чтобы лишить огонь пищи.
Прошло всего четыре часа, но Лондона уже не было. И вот теперь люди сами разрушали оставшееся, чтобы усмирить бушующее повсюду пламя. Король приказал, чтобы не жалели никаких зданий – ни богатых, ни бедных, ни жилых, ни служебных.
Все они были деревянными, а потому работа шла довольно быстро – разрушать – не строить...
Настоящим ужасом явилось то, что огонь, перескочив развалины, все равно опередил людей и набросился на еще не выгоревшие дома.
Лондон горел три дня. Дольше других держалась Улица Флота, но вот не стало и ее. Один за другим уничтожались символы города: Ладгейтский холм, Ньюгейт, Собор Святого Пола, здание Центрального уголовного суда.
А восточный ветер все дул и дул, помогал распространению огня. Жар стоял такой, что к руинам нельзя было приблизиться в течение нескольких дней.
Сделали еще одну попытку отсечь огонь, израсходовав весь оставшийся порох. Умирающий огонь то затихал, то вспыхивал с новой яростью, пока не утих совсем.
Потом, уже после пожара, вспомнили, что существовали определенные предписания для подобных случаев. Каждый округ был обязан обзавестись лестницами, крюками, довольно примитивными брансбойтами и иметь запасы воды, если место удалено от реки. Увы, на поверку ничего подобного не оказалось. Даже запасов воды было ничтожно мало.
Ущерб был таков: 80% зданий Лондона превратились в руины. Не стало 89 церквей и соборов, погибло 52 здания различных гильдий и 13 тысяч прочих домов и зданий.
Что касается человеческих жизней – было объявлено, что “обошлось малыми жертвами”. Но это вряд ли. Скорее, огонь ничего не оставил от людей, кроме пепла. Да и считали больше погибшие здания, чем погибшее население.
Но нет худа без добра. Большой пожар уничтожил крыс, разносчиков бубонной чумы (Черной смерти). И число жертв чумы стало быстро снижаться.
И, наконец, истинный парадокс. Так называемая “Компания Пекаря” в 1986 году, ровно через 320 лет после Большого пожара, принесла хоть запоздалые, но все же извинения за тот пожар...
Друзья, ставьте лайк, если статья понравилась!
За подписку - отдельное спасибо!