21 октября было прекращено последнее уголовное дело после серии митингов по итогам выборов мэра Улан-Удэ — против Дмитрия Хараева, обвинявшегося в распылении слезоточивого газа в сотрудника Росгвардии.
Протесты шли весь сентябрь и были связаны с одним из кандидатов — бывшим милиционером, участником чеченских войн, сенатором-коммунистом от Иркутской области, противником пенсионной реформы 64-летним Вячеславом Мархаевым. 8 сентября Мархаев проиграл действующему мэру города Игорю Шутенкову. После этого в Бурятии начался политический кризис: более четырех тысяч человек вышли на митинги, утверждая, что итоги выборов были фальсифицированы.
«Все за него»
— Я лично Мархаева первый раз неделю назад увидела, — говорит маленькая закутанная в теплый шарф женщина, старательно выводя в темном небе круги фонариком от телефона. — Мне не важно, коммунист он или еще кто, главное — что он за народ. Кто на площадь выходит — все за него.
Вечером накануне очередного митинга, организованного сторонниками Вячеслава Мархаева, с десяток активистов собрались на центральной площади Улан-Удэ рядом с главным памятником, гигантской головой Ленина, чтобы с площади «стримить» и «раскачивать» — призывать в своих блогах сторонников выходить на митинг.
Протестное движение в Улан-Удэ началось 8 сентября. В этот день состоялись выборы мэра города и к вечеру стал известен их результат: при явке 36% победил член «Единой России» Игорь Шутенков с результатом 52,5%; его оппонент, коммунист Вячеслав Мархаев набрал 36,5%. Митинг на площади Свободы в поддержку Мархаева начался в тот же день.
Уже на следующий день, 9 сентября, протест против фальсификации выборов неожиданно получил новый импульс за счет протестующих против ареста Игоря Коношанова, бурятского сподвижника «якутского шамана» Александра Габышева. Митинг продолжался два дня и закончился силовым разгоном и арестами. Городские власти отключили на площади Ленина электричество, перекрыли ее и начали ремонт дороги. После этого активисты во главе с депутатом Народного Хурала коммунистом Леонтием Красовским создали движение «Свободный народ» и договорились каждый вечер встречаться на площади Ленина и освещать ее фонариками. Неделей позже, 15 сентября, коммунисты провели уже согласованный митинг в Улан-Удэ: лозунги «За честные выборы!» соседствовали с требованием отпустить политзаключенных и прекратить преследовать шамана.
— Я что скажу: если бурятов уже допекли, то это же край! — возмущается одна из участниц. — Мы же и есть край, за нами нет никого. Бурятов допечь — это очень надо постараться. Мы же видите какие? Это вы там, в Москве, сразу прям всем говорите, чего вам надо, и сразу вам это все подавай. А мы даже друг с другом встретимся — два часа будем вот это вот: «А как сам? А как мама? А брат? А дети как?» — только потом начнем говорить, зачем встретились. У нас тут сонное царство! И вдруг — надо же.
— Я кого спрашивала — все за Мархаева, — подхватывает другая. — Буряты, русские. Потому что он честный человек и за народ. Это же еще тогда, двадцать лет назад, про него было известно. Когда он Атлас защищал. Знаете про Атлас?
«Человек самостоятельный»
— Из-за этой истории ему и не дали Героя России, — уверен бывший тренер Мархаева по борьбе Валерий Иванов. — Он же за три года до того подвиг совершил в Чечне, документы на Героя России в Москве были. Но тут он так себя проявил, что все поняли: это человек самостоятельный, политик. Если Героя дать, он будет губернатором, а то и больше. И не дали.
Утром 5 мая 1998 года к воротам Одигитриевского православного собора в Улан-Удэ подошла вереница замотанных в красные одежды буддийских монахов. В основном это были мальчишки-ученики (хувараки), с ними несколько лам, в том числе и глава Буддийской традиционной Сангхи России хамбо лама Дамба Аюшеев. Монахи пришли, чтобы не допустить вывоза из России в США копии Атласа тибетской медицины.
Атлас — это 76 листов иллюстраций к Чжуд-ши — основному тексту, в котором собраны секреты тибетской медицины. Атлас был создан в XVII веке, в Бурятию из Тибета был вывезен в конце XIX века, во время советских гонений на буддистов хранился в Одигитриевском соборе, ставшим в то время «антирелигиозным музеем». В 1998 году по согласованию с тогдашним президентом республики Леонидом Потаповым Атлас должен был временно выехать в США, на запланированную выставку в Нью-Йорке.
— Поскольку оригинал Атласа находится в Лхасе, на оккупированной китайцами территории, для буддистов эта святыня оказалась недоступна, — рассказывает замдиректора Национального музея Бурятии, где теперь хранится Атлас, Тимур Дугаржапов. — И когда в Америке узнали, что в Бурятии есть копия, конечно, интерес был большой… А уверенности, что Атлас вернется обратно и что с ним ничего не случится, не было. И буддийская общественность воспротивилась вывозу реликвии.
Невыполнение условий контракта с американцами грозило республике большими штрафами, и Потапов решился на жесткие меры. Атлас все-таки выехал в США — по приказу министра внутренних дел этой же ночью монахов разогнали дубинками спецподразделения УИН и СОБРа. Туда же был направлен и отряд бурятского ОМОНа, которым руководил Вячеслав Мархаев, но последний отказался выполнять приказ, и ОМОН в разгоне монахов участия не принимал.
— Благодаря вниманию, которое удалось привлечь к этой истории, в том числе благодаря поступку Мархаева, Атлас не просто благополучно вернулся из поездки в США, но был также отреставрирован работниками Эрмитажа, — продолжает Дугуржапов. — Доставлен в Улан-Удэ и получил новую жизнь. Знаете, Мархаев ведь даже не буддист. Он из западных бурят, в Иркутской области родился, а они там по большей части шаманисты. Еще западных бурят часто в советское время присылали начальниками к нам, на восточный берег Байкала. Наш хамбо лама так и говорит про них: «А, опять эти шаманисты-коммунисты!»
«Дядя Степа»
— В родном улусе в Иркутской области (в селе Шаралдай Боханского района. — Прим. ТД) у нас есть родовой дом, — рассказывает Мархаев. — Отец мой, сельский учитель, ветеран Великой Отечественной войны, погиб: вступился за односельчанку перед заезжими хулиганами. Мне 17 лет было. Я окончил школу и сразу сам стал учителем — занял место отца. Потому что больше некому было. Остался за старшего в семье, так как братья кто учился, кто в армии… А в 73-м году я поехал в Бурятию и поступил в педагогический институт. Это сейчас мои враги говорят, что я тут чужой и там чужой. А какой я чужой? Мой род — булагаты — кочевал с западного берега Байкала на восточный и обратно и до сих пор живет по обе стороны.
Мархаев — человек почти двухметрового роста: когда работал участковым по делам несовершеннолетних, носил прозвище «дядя Степа». Бывший милиционер и коммунист, Мархаев перед разговором долго изучает мои документы, редакционное задание и профиль на фейсбуке, мимоходом сообщает, что демократическую прессу не любит, поскольку живет она на «американские деньги». Согласившись на встречу, говорит обстоятельно, пересыпая выражениями «ситуация требует правовой оценки» и «правовые последствия неочевидны». Перебивать себя не позволяет. Медленно отстукивая ребром ладони ритм по столу, заканчивает мысль, потом переходит к следующей.
В милицию Мархаев пошел после травмы, из-за которой прервалась спортивная карьера: первые годы в Бурятии он учился в педагогическом на физрука и занимался спортивной борьбой, был мастером спорта СССР и серебряным призером чемпионата РСФСР.
В 1993 году Мархаев возглавил новое спецподразделение — ОМОН — и в качестве командира отряда принимал участие и в первой, и во второй чеченской кампании. В 1995 году его отряд попал в окружение в двадцати километрах от Гудермеса.
— Положение было очень тяжелое. Обстрел круглосуточный, ночью как днем было. У алтайцев, которые находились в горах в десяти километрах от нас, положение было еще хуже: потери, раненые и необходимо было их эвакуировать. Поступает команда: личному составу полка, ОМОНу двигаться в колонне через поселок Новогрозненский для оказания помощи и эвакуации алтайского батальона. Так как ранее там было уничтожено несколько колонн федеральных войск, я предложил другие варианты: либо помощь авиации, либо переговоры.
Мархаев вызвался идти на переговоры сам. С ним отправились зам по тылу и врач. И вернулись, а чуть позже бурятскому и алтайскому отрядам дали коридор. По одной из легенд, на переговорах Мархаев случайно встретил спортсмена, с которым боролся когда-то на соревнованиях, и это помогло.
— Это ерунда, — рубит ладонью стол Мархаев. — На переговоры с нами прибыл командующий фронтом боевиков, никаким борцом он не был. Они наводили справки, как наш отряд обращался с местным населением, были ли случаи мародерства или неправомерного применения оружия. И им все сказали, что с нашей стороны ничего такого не было.
С войны Мархаев привез тогда в Бурятию 11-летнего Юсупа Шидаева. Ребенок прибился к отряду и проводил с бойцами много времени, а затем его мама попросила увезти мальчика, чтобы спасти ему жизнь, — семья оказалась первой в списке «неблагонадежных» у боевиков. Через несколько лет Мархаев так же перевез в Улан-Удэ и младшего брата Юсупа, Джабраила. Они воспитывались вместе с тремя родными детьми Мархаева.
Джабраил о втором отце говорит коротко: «Если человек прошел войну и не потерял человеческого лица, через политические битвы он и подавно пройдет».
Оба брата сохраняют связь с родиной: например, Юсупа Рамзан Кадыров назначил представителем Чечни в Бурятии. Здесь же Юсуп охраняет своего второго отца на митингах: «Если я что-то плохое сделаю, скажут либо “Вот, сын Мархаева это сделал”, либо “Это сделал чеченец”. И я даже не знаю, что хуже для меня — отца подставить или народ свой. Ни того, ни другого не хочу».
Строптивый булагат
— Да Мархаева под трибунал надо было отдать тогда, а не представлять к Герою России! — утверждает юрист Беликто Дугаров. — Он ведь оставил в Чечне все вооружение и технику, блокпост покинул…
Дугаров повторяет основной постулат из передовицы газеты «Путь предательства» — эту газету выпустили противники Мархаева непосредственно перед сентябрьскими выборами. В ней говорилось, что отказ от разгона монахов и переговоры в Чечне — это преступления против присяги. Тогда же, накануне сентябрьских выборов, телеканал «Рен-ТВ» выпустил серию обличительных роликов про Мархаева. В них политика обвиняли в том, что он «крышует» бизнес его родственников, что его дочери принадлежит небольшое кафе на окраине Улан-Удэ, а мужу сестры — несколько игровых автоматов в торговом центре. Позднее журналистка «Рен-ТВ» также подала заявление в прокуратуру с заявлением о том, что сенатор Мархаев напал на нее и лично нанес физические повреждения, однако на видео никакого нападения нет.
— Сужусь по поводу клеветы регулярно, а они опять за свое, — возражает Мархаев. — Что они там еще про меня говорят?
После двух чеченских кампаний Мархаева повысили — он стал начальником охраны общественного порядка МВД Бурятии, а с 2004 года — заместителем министра внутренних дел. Род его, булагаты, крупный и уважаемый, что крайне важно в Бурятии. Его старший брат был членом Верховного суда РБ, другие братья работали в МВД, эпизод с Атласом тибетской медицины уже мог забыться — если бы не строптивый характер, Мархаев мог бы оставаться в системе еще долго.
— Но к 2007 году меня по достижении пенсионного возраста из министерства, можно сказать, убрали, — вспоминает Мархаев. — Министром внутренних дел был сначала Цукрук, потом Сюсюра. У меня с обоими было жесткое противостояние.
И Мархаев пошел в политику: «Старым себя не чувствовал. Сил и злости, чтобы продолжать борьбу, накопил достаточно. В Чечне еще скрежетал зубами… Войну можно было закончить за месяц, но кому-то нужно было, чтобы она продолжалась. В Бурятии тоже много чего видел: как “крышуют” контрабандистов, как лес разворовывают, нефрит воруют».
Сначала был депутатом в местном законодательном органе — Народном Хурале, с 2011 года — депутатом Госдумы, а в 2015 году губернатором Иркутской области был избран коммунист Сергей Левченко, и Мархаев стал представлять регион, в котором родился, в Совете Федерации. Но не забывал и Бурятию: в 2017-м пытался баллотироваться на пост главы республики, но не прошел муниципальный фильтр. В Совете Федерации был одним из пяти сенаторов, которые голосовали против пенсионной реформы, в августе этого года привлек к себе внимание постом в Instagram, в котором критиковал действия Росгвардии по разгону акций протеста в Москве. Противники Мархаева заговорили о том, что Левченко не очень доволен таким вызывающим поведением своего назначенца и долго Мархаев в Москве не задержится.
«Народ обиделся»
Тимур Дугаржапов полагает, что именно «харизматичная личность Мархаева заставила бурят выйти из сонного состояния». «Бурятия ведь никогда не принадлежала к “красному поясу”». Даже несмотря на то, что регион очень бедный. Здесь очень высокая лояльность — причем любого рода: к начальству, к представителям других этносов… Но сюда никогда ничего не доходило. Индустриализация не дошла. Перестройка, по сути, не доехала. Только кризисы здесь ярче чувствуются, а все остальное как-то глуше, тише».
Валентина Тыпкесова, исполнительный директор Осинско-Боханского землячества «Нютаг», лидером которого остается Мархаев, уверена, что его двигает вперед родовая поддержка. «Как мог Мархаев проиграть выборы, когда буквально все за него? — недоумевает она. — Булагаты, конечно, за него, но и эхириты (племя бурят, близкое к булагатам) за него были. И много кто!»
«Мне кажется, народ за Мархаева еще в 2017-м обиделся, когда его стали зажимать — не дали пройти муниципальный фильтр на выборах главы республики, — объясняет бывший министр массовых коммуникаций Бурятии Владимир Прокопьев. — Ведь он бы вряд ли победил на тех выборах, народ у нас все равно за ставленников Москвы голосует по привычке. Но Мархаева знали как честного человека, его присутствие на выборах делало бы эти выборы хоть сколько-то серьезным мероприятием. Вот зачем нужно было это делать?»
Мархаев человек уважаемый, мое мнение если бы он не пошел в ряды КПРФ, а к едросам то был бы Вячеслав Михайлович губернатором Бурятии. Но честные люди в политике не нужны, сожрет их гниль...И был бы он сейчас Герой России