Виктор Михайлович Арнаутов… Можно спорить о значимости и величии личности того или иного человека, соглашаться или нет с его добродетелями или недостатками. Все это так. Однако если речь идет о Викторе Арнаутове, - художнике-монументалисте, замечательном рисовальщике и гравере, даже не эти качества следует ставить во главу угла. Его непростая, полная лишений, преодолений и побед жизнь сама по себе является примером для подражания, примером беззаветной любви к Родине, преданности искусству. Жизнь Виктора Арнаутова – зеркало войн и революций, которые было суждено пройти нашему народу в ХХ веке.
Гимназист, офицер Первой мировой войны (как тогда говорили – Великой войны), белогвардеец. Человек, безумно уставший от войны и лишений. Что дальше? А дальше были эмиграция, скитания по всему миру, от Китая до Америки, поиск места, где могла, наконец, осуществиться мечта из далекого детства. Мечта стать настоящим художником.
Виктору Арнаутову необычайно повезло. Несмотря на эмигрантский статус, который, как известно, закрывает очень многие двери и ставит непреодолимые стены буквально повсюду, он становится не просто художником. Он стал художником с мировым именем. Его фрески украшают храмы и дворцы. Его живописные и графические работы хранятся во многих национальных музеях по всему миру, в известных коллекциях.
Повезло в этом отношении и Мариуполю. Достаточно пройти по проспекту Ленина мимо Дома связи, чтобы оценить мастерство художника (на восточной стене Дома связи расположена мозаичная картина Виктора Арнаутова). Есть в Мариуполе еще несколько мест, отмеченных талантом выдающегося художника. Почему именно Мариуполь? Чем же небольшой приморский город, не знаменитый на весь мир, заслужил столь большую честь быть украшенным работами мастера? Ответить на этот вопрос легко и одновременно непросто. Однако обо всем по порядку…
Солдат двух войн
Виктор Михайлович Арнаутов родился не в купеческом Мариуполе. Будущий художник появился на свет 30 октября 1896 года в селе Успеницы Екатеринославской губернии. В своих воспоминаниях Арнаутов ничего не говорит о том, как его семья оказалась в Мариуполе. В первое десятилетие ХХ века, вплоть до начала Первой мировой войны, его жизнь была связана именно с этим городом.
Как и всякий мальчик из интеллигентной семьи, Витя Арнаутов поступает учиться в Мариупольскую мужскую гимназию. История мариупольских гимназий начинается в далеком 1876 году, когда император Александр ІІ подписал указ об учреждении в Мариуполе с 1июня 1876 года мужской гимназии (21 апреля того же года вышел указ об открытии в Мариуполе женской гимназии). Открытие мужской гимназии состоялось 15 сентября 1876 года, а женской – спустя два дня.
Новое, достойное имени «храм науки» здание, было построено для мужской Александровской гимназии только в сентябре 1899 года на улице Георгиевской (сейчас в этом здании находится Индустриальный техникум ПГТУ). Здесь, в красивом краснокирпичном здании с колоннами на фасаде, и прошли гимназические годы Виктора Арнаутова. Мечтая стать художником, Виктор стал брать частные уроки живописи у Василия Петровича Тарасова. Вместе с ним они выходили на этюды в окрестности Мариуполя, где мальчик постигал азы изобразительного искусства.
Учитель советовал юному Арнаутову поступать в Академию художеств. К радости Виктора, родители (его отец был священником, а мать – донской казачкой) ничего не имели против учебы в Академии. Подходило к концу время окончания гимназии, когда началась Великая война. На дворе стоял 1914-й год…
В гимназии начались разговоры о зачислении выпускников в военные училища. На фронтах требовались офицеры младшего и среднего звена, поскольку в первые месяцы войны лучшие кадры были потеряны. Так мечты об Академии художеств отодвигались на неопределенное время. Но он утешал себя мыслью, что война скоро должна кончиться и тогда…
Поезд уносил мариупольских парней в неизвестность войны. Настало время прощания с городом детства. Виктор, как и многие другие, приник к заиндевелому вагонному стеклу и, продышав маленький кружок в измороси, неотрывно смотрел на занесенные снегом дома Слободки, знакомые до боли улицы Мариуполя. Когда поезд, набирая ход, помчался по заснеженной степи, ему вспомнились летние этюды, долгие разговоры с учителем, мечты об искусстве. Теперь его ждали не кисти и мольберт, а зловонные, пропитанные сыростью и холодом окопы, слепая ярость кавалерийских атак и дыхание близкой смерти. В его жизнь властно и непреодолимо врывалась война.
Дальше было Елизаветградское кавалерийское училище, где юнкера проходили ускоренный курс военных наук. Спустя десять месяцев с погонами прапорщика на плечах, Виктор Арнаутов попал на фронт. Его зачислили младшим офицером первого эскадрона 5-го уланского Литовского полка, вместе с которым он прошел всю войну, до конца 1917 года.
Только весной 1917-го поручик Арнаутов оказался дома, в Мариуполе, на краткие десять дней долгожданного отпуска. Потом снова фронт: затяжные позиционные бои, массовое дезертирство, большевистская пропаганда и разговоры о неизбежности очередной революции… В одном из боев эскадрон Литовского полка оказался в окружении. За ночной бой, в котором поручик Арнаутов принял на себя командование эскадроном, он был представлен к Георгиевскому кресту.
После свержения Временного правительства и прихода к власти большевиков, Арнаутова избирают командиром эскадрона. В апреле 1918 г., когда был заключен Брестский мир, полк, где служил Виктор Арнаутов, перевели для расформирования в Череповец. Очень хотелось домой, но дороги на юг уже были перекрыты – начиналась другая война, ставшая братоубийственной.
Друг Арнаутова, офицер Языков, предложил ехать в далекий Симбирск, к его родственникам. После недолгих раздумий они отправляются в путь. Виктор тогда не знал, что лишь на несколько дней разминулся со своей матерью, приехавшей в Череповец, чтобы забрать сына домой…
Несмотря на гостеприимство и радушие Языковых, жизнь в Симбирске не стала избавлением от тягот и лишений войны. Арнаутов был мобилизован в Красную Армию. Однако ни оружия, ни амуниции у симбирских большевиков не было. Эскадрон добровольцев, так и не созданный, был расформирован. Вскоре Симбирск был захвачен чехословацкими частями. Всех офицеров, находящихся в городе, заставили пройти регистрацию. Так, поручик Арнаутов оказался в составе Белой армии, под началом подполковника Ошанина.
Вновь потекли военные будни. Бои, окружения, недосып, голод. Воевать против своих, против тех, с кем пришлось пройти жуткие годы Первой мировой, - это было выше сил Виктора. Арнаутов просит перевести его в штаб корпуса, находящийся на станции Даурия. До китайской границы было рукой подать. Нужен только удобный случай, чтобы уйти в Китай. Случай представился быстро. Части Красной Армии отбросили белогвардейцев к самой границе, которую они благополучно и пересекли в боевых порядках. Вместе с взводом, которым он командовал, Арнаутов покидает Родину.
В Харбине началась его долгая эмигрантская жизнь. Другая страница жизни, наполненная тоской по утраченной Родине и семье, исполнением давней мечты и счастьем обретения нового смысла существования.
Эмиграция. Поиск пути в искусстве
В начале ХХ века Харбин был в полном смысле слова русским городом, хотя и находился он на территории Китая. Это помогло нищему и безработному эмигранту Арнаутову хоть как-то устроить свою новую жизнь. Умение рисовать позволило ему, по крайней мере, не умереть от голода. Арнаутов попробовал писать иконы. Поначалу дело пошло хорошо, однако, вскоре спрос на такой специфический товар уменьшился, и художник стал лепить барельефы на строящихся зданиях. Вместе с таким же, как он сам, бывшим полковником, Арнаутов делает резные шкатулки (полковник работал по дереву, а Виктор расписывал шкатулки в лубочном стиле на манер известного художника Билибина).
В начале 20-х годов в Харбине открылась эмигрантская художественная студия «Лотос», среди преподавателей которой были художник М.А. Кичигин, архитектор А. Бернадаци. Конечно, верный своей мечте, Арнаутов идет учиться в студию «Лотос». Учится у мастеров живописи, несмотря на голод и полное отсутствие работы (иногда не было сил ходить на занятия и тогда студию приходилось бросать). Трудно сказать, что ждало в дальнейшем молодого художника, без средств к существованию, постоянного угла и работы.
В жизни иногда случаются краткие мгновения, решающие человеческую судьбу. Они случаются в жизни практически каждого человека. Такое мгновение, случай, было и в жизни Виктора Арнаутова. К счастью, таких мгновений в его судьбе было предостаточно.
Когда безработный художник Арнаутов уже не представлял, как жить дальше, в Харбине появился бывший русский генерал Клерже. Генерал по поручению китайского маршала Чжан Дзо-лина собирал в эмигрантской среде инструкторов из бывших кавалеристов или конезаводчиков. По мысли маршала хорошие специалисты своего дела могли пригодиться на новом конном заводе, создаваемом для улучшения монгольской породы лошадей. Как бывший кавалерист, Арнаутов попал в поле зрения генерала Клерже и вскоре художник в компании ветеринара и кузнеца отправляется в Мукден.
Снова искусство, как и в долгие годы войны, уходило в даль от Виктора Арнаутова. Становилось несбыточной мечтой. Однако судьба дважды вознаградила молодого человека. Сначала спасла его от голодной смерти, а затем подарила ему любовь и счастье семейной жизни.
В Мукдене Арнаутов познакомился с семьей помощника русского военного атташе Василия Блонского. Человека мягкого и сердечного, - по словам самого художника. Виктор подружился с дочерью В. Блонского Лидией, которая спустя несколько месяцев стала его невестой.
После женитьбы, Арнаутов еще некоторое время работает кавалерийским инструктором, уделяя свободное время живописи. Семья и искусство стали единственным утешением для художника на чужой земле. Его ни на минуту не оставляет тоска по Мариуполю, зеленой шири Азовского моря, терпкому дыханию разогретых полуденным солнцем степей.
Арнаутов вспоминает об этом времени: «Ходил по чужой земле, чужие люди окружали меня. Все больше и больше я замыкался в себе и старался понять, что же происходит в мире и на моей родине».
Тесть, Василий Васильевич, понимая стремление Виктора к искусству, тем не менее, советовал ему получить какую-либо востребованную специальность, чтобы прокормить семью. Но Арнаутова не прельщало ничего кроме живописи. Что же делать? В Маньчжурии, где они жили тогда, ничего похожего на художественные школы не существовало. Не было и профессиональных художников, у которых можно было брать уроки.
Результатом долгих исканий стала идея поехать в США, где в Калифорнии якобы была известная художественная школа. Если иностранец мог заплатить за обучение в течение года сразу сто пятьдесят долларов, дорога в профессиональное искусство ему была открыта. Тесть пообещал Арнаутову помочь деньгами для поездки в Сан-Франциско. Американская виза была получена в 1925 году и Виктор едет в США. Один, без семьи. К тому времени у него родились два сына – Михаил и Василий. Жена вместе с детьми осталась в Мукдене, поскольку Виктор боялся, что не сможет быстро и хорошо устроиться в новой, незнакомой стране.
Арнаутова сразу приняли в Калифорнийскую школу изящных искусств, где преподавали такие мастера, как Г. Пьезони, Р. Стакпол и Ли Рандолф. Наступили счастливые времена, когда молодой художник мог целиком посвятить себя искусству. Благодаря рвению и большим успехам в освоении программы, уже после первого полугодия Арнаутова назначили старостой и освободили от платы за обучение. Помимо занятий скульптурой, живописью маслом, монументальной живописью и композицией, Арнаутов увлекся фреской. Фресковая живопись и стала позже делом всей жизни мастера.
Вновь в судьбе художника сыграл свою роль его величество случай (или провидение). Один из преподавателей школы, Ральф Стакпол, рассказал Арнаутову о своей недавней поездке в Мексику и знакомстве со знаменитым художником Диего Риверой. Показал фотоснимки работ мексиканского мастера, работавшего в технике фрески. Стакпол посоветовал русскому художнику, если тот всерьез решил заняться монументальной живописью, пройти обучение у Риверы. Просто несколько лет поработать под его руководством.
Казалось, что у бывшего офицера Белой армии не может быть ничего общего с художником, известным своими коммунистическими взглядами, каким был Ривера. Однако к тому времени Арнаутов, измученный тоской по Родине, сам заинтересовался жизнью советской России, искал встреч с коммунистами, чтобы лучше понять положение в родной стране. Настольными книгами Арнаутова стали сборники стихов В. Маяковского, С. Есенина, произведения И. Эренбурга.
Тем временем, подошло время окончания школы изящных искусств. Из Мукдена, наконец, приехала жена Арнаутова с детьми. Теперь было все готово для долгожданной поездки в Мексику.
Чета Арнаутовых отправилась в другую страну, даже не зная языка. Прямо с колес, Виктор идет домой к Ривере, жившему в Мехико-сити на Палео де ла Реформа. Оказалось, что мастер почти не бывает дома, поскольку работает в новом здании Министерства здравоохранения. Вот уж действительно Виктор Михайлович Арнаутов был одержимым искусством человеком. Поехать в страну не зная языка, запросто явиться перед Риверой, работающим где-то под потолком огромного здания… Это достойно уважения!
Арнаутову повезло, что Ривера немного знал русский язык. Но это нисколько не облегчило участь художника. Ривера учеников не брал, однако, разрешил присутствовать при его работе. По словам мастера, таким образом можно было многое усвоить из его техники.
Но судьба еще раз испытала Арнаутова на верность идеалам искусства. На следующий день после визита к Ривере, ему подвернулся случайный и очень выгодный заказ на изготовление рекламы от парфюмерной фирмы «Коти». Заказ был выполнен с блеском и представители фирмы предложили художнику длительное сотрудничество. Однако нужно знать Арнаутова! Виктор Михайлович отказался от больших денег ради учебы у самого Риверы, сославшись на занятость.
Придя спустя два дня к мастеру, Арнаутову пришлось объяснить причину своего отсутствия. Мастер только рассмеялся в ответ на откровенный рассказ русского художника и сказал:
- Теперь платить вам буду я.
Арнаутову предстояло пройти обычный путь помошника Риверы: от штукатура и растирщика красок до рисовальщика и, наконец, до художника-монументалиста. Работая вместе с Риверой, Виктор Михайлович Арнаутов не только постигал тайны его мастерства, но и часто говорил с ним о советской России (мастер только что вернулся из поездки в СССР). Работать приходилось много, но месяцы, проведенные с мастером, были счастливыми и быстротечными. Арнаутов вспоминает о Ривере: «… и разговоры, и споры с ним были захватывающе интересны, давали мне очень много полезного… Его излюбленная тема – детство, проведенное в экзотических местах знойной Мексики. По всему чувствовалось, что впечатления его ранних лет очень интересны». Далее Арнаутов продолжает: «У Риверы, пройдя путь от растиральщика красок и штукатура до живописца, я взял многое, но, прежде всего он научил меня понимать композицию, строить сюжет. Благодаря ему, я стал искать и находить нужные решения для своих композиций».
Потом были работы двух мастеров, мексиканца и русского, в американском Сан-Франциско, где у Арнаутова родился третий сын – Яков. Все тридцатые годы Виктор Михайлович активно работает, выполняя различные заказы, в том числе и правительственные. Теперь он постоянно проживает с семьей в США. Дает частные уроки живописи и рисования, много работает в любимом жанре фрески. К Арнаутову пришла известность и признание коллег художников. Виктора Михайловича пригласили на работу в Станфордский университет на должность преподавателя факультета искусства и архитектуры. Предложение Арнаутов принял, ведь университет был одним из старейших учебных заведений Америки, основанный в 1890 году сенатором Станфордом. Виктор Михайлович преподавал в Станфордском университете почти четверть века.
Со своими студентами Арнаутов часто выходил на натуру в окрестности Станфорда. Студенты и не догадывались, что их знаменитый учитель с русской трудно произносимой фамилией в эти минуты думает о далеком южном городе на берегу теплого моря. Вспоминает дорогой сердцу Мариуполь, родителей и своего первого учителя – Василия Петровича Тарасова. В Мариуполе текла другая, совершенно отличная от дореволюционной жизнь. Строились заводы, новые дома и парки. До Арнаутова доходили обрывочные сведения о родной земле. Тоска по Родине охватывала художника с каждым прожитым на чужбине годом все сильнее и сильнее. Ему хотелось бросить все и немедля ехать домой. «Но обстоятельства побеждали желания» - вспоминал Виктор Михайлович.
Арнаутов продолжает педагогическую работу, увлеченно рисует, занимается общественной деятельностью. Активно участвует в работе американской Ассоциации художников.
В конце 30-х годов наступило тревожное время. Снова мир стоял на грани большой войны. Война в Испании не оставила равнодушной Виктора Арнаутова. Накануне войны его избрали председателем совета художников Ассоциации искусств, что наряду с большой ответственностью дало возможность организовывать благотворительные акции, направленные на помощь раненым и обездоленным.
В июне 1941 года нацистская Германия напала на Советский Союз. Началась Великая Отечественная война. Опасность, нависшая над Родиной, сплотила многих русских и украинцев, проживавших в США. Созданное с началом войны Русско-американское общество по оказанию помощи Красной Армии устраивает митинги, собрания, благотворительные выставки, посвященные Советскому Союзу. Был организован сбор пожертвований в фонд помощи Красной Армии и народу Советского Союза.
В годы войны Виктор Арнаутов почти не занимается искусством. Исключением стала лишь картина «Снайпер», написанная в двух вариантах. Один вариант приобрело советское консульство, а другой был подарен автором героическому Сталинграду.
После окончания войны работа Русско-американского общества не прекращается. Однако с началом новой, Холодной войны, деятельность такой организации не устраивает руководство США. Ответом на притеснения, стал «социальный» цикл работ Виктора Арнаутова. После его участия в одной из выставок, где художник выступил с карикатурой на будущего президента Ричарда Никсона, на Арнаутова обрушился поток угроз и преследований. Настало время для возвращения на Родину…
Возвращение на Родину
В 1963 году, после почти сорокалетней разлуки, Арнаутов приехал в Мариуполь. Этот период в жизни художника был самым коротким и, наверное, самым счастливым. Художник вернулся совсем в другой город. Его дома, где прошло детство, больше не было. Дом сожгли при отступлении немцы. Не было и церквей, знакомых с детства тихих улиц. Огромные домны металлургических заводов коптили небо, доселе девственно чистое.
Его ждало известие о смерти отца и страданиях матери. Сестра тоже не дождалась его возвращения. Виктор Михайлович не пал духом. Радость возвращения на Родину пересилила боль утрат. Он начинает работать. Работать, несмотря на возраст и болезни. Сила искусства Арнаутова поистине достойна восхищения и преклонения.
Последние годы жизни Виктор Михайлович Арнаутов провел под Ленинградом, где и умер в 1980 году.