Эту короткую историю я увидел во сне. И образ был настолько силен, что я, когда проснулся, понял, что если не запишу то, что увидел, то очень буду жалеть. Было это лет 10 назад, но и сейчас, перечитав рассказ, я понял, что он не потерял своего очарования. Итак,
Лю Сен таскала камни. Они давались ей тяжело, но она терпела. Она привыкла терпеть. С детства. Она знала, что эта проклятая земля проглотит и эти и миллионы подобных камней, но ей велели таскать камни и она, улыбаясь, их таскала. Её мальчик, семи лет, уже вовсю помогал маме. Его камни были поменьше, он периодически начинал с ними играть (до тех пор пока мама его строго не окликала), но он тоже был участником этой стройки.
Во время обеденного перерыва Лю Сен достала мобильник. Между поеданием вечного риса и поглядыванием на сына – чтобы ел паршивец – она находила время что-то в нем ковыряться и улыбалась в эти минуты еще сильнее. И тут вдруг приехал Начальник. Ей казалось, а быть может так и было, что Начальник выделял её среди остальных рабочих, поэтому она, еще быстрее чем остальные, перевернув миску с недоеденным рисом, побежала его встречать. Начальник привез вести. Завтра сюда должен был приехать Самый Главный Начальник с инспекцией. Подходило время окончания стройки. Между пониманием новых распоряжений о том где, что надо убрать, покрасить, и сколько камней куда дотаскать у Лю Сен промелькнула мысль, что наверно, все заканчивается, наверно, раз Самый Главный приезжает, значит, скоро достроим. Потом вдруг Начальник повернулся к ней и за что-то её отчитал. Её одну и при всех. Она слушала и не слышала. Улыбаясь больше обычного, Лю Сен думала: «Он меня все-таки выделяет». Начальник, бросив на нее строгий (ей показалось многозначительный) взгляд сел в машину и уехал.
До темноты они снова таскали камни, а Лю Сен, улыбаясь, думала о Начальнике, пыталась вспомнить о чем он говорил, и даже что-то вспомнила. Она сразу исправила тот недостаток про который ей говорил Начальник, при этом постаралась даже больше чем обычно, хотя, казалось бы, куда уж больше.
Вечером, пока её мальчик убежал куда-то играть с другими детьми, она снова ковырялась в мобильнике и улыбалась. Иногда она отвлекалась на крики детей, и перед тем как посмотреть в мобильник у нее на мгновение всплывал в памяти какой-то эпизод из сегодняшнего приезда Начальника. Наличие этой мысли легко было увидеть по вдруг увеличившейся улыбке. В частности, она вспомнила, как Начальник говорил, что надо выправить особо покосившиеся здания, а те, которые за время стройки, несмотря на все усилия, засосало хотя бы на метр, следовало разобрать.
Наутро все стали готовиться еще сильнее к приезду. Лю Сен, как и другие, принимала участие в подготовке. Она тоже стала двигаться быстрее, резче стали движения, больше действий, но при этом не возникало ощущения хаоса. Все знали, что нужно делать и просто включили повышенную скорость. Возможно, они не догадывались, что у них есть эта повышенная скорость, однако, когда было очень надо, они её включали подсознательно.
А потом случилось неожиданное. Приехал Начальник. И ладно бы он приехал ближе к обеду, как обещал, и в компании с Самым Главным Начальником – он приехал один и грустный. Лю Сен почувствовала неладное, и не побежала к нему, как всегда. Она стояла в оцепенении. Сквозь туман она видела, как люди стали беспорядочно бегать, хватать вещи и убегать в сторону станции. Одна она стояла и её мальчик, единственный из детей, продолжал играть с камнями. А потом Начальник пошел в ее сторону. Когда он подошел, она вдруг очнулась и с улыбкой спросила что ей нужно делать? Начальник взглянул на нее (опять многозначительно), и коротко ответил: «Бежать». И ведь даже не возникло желания спросить: «Почему? Зачем?»,- она просто схватила сына за руку, подбежала с ним к лачуге, собралась за минуту, и, один раз обернувшись, пошла быстрым шагом за остальными.
Уже после эвакуации, после взрыва, на новой стройке до нее дошли слухи, что партия признала данный проект неудачным, что Самый Главный Начальник и её Начальник были признаны виновными в том, что два года ковыряния этой с позволения сказать земли были потрачены впустую. Да, все знали, что почва зыбка. Все знали, что на ней нельзя строить, но вера в величие народа давало убежденность, что и с этой напастью можно справиться. Однако, когда засосало, казалось непотопляемый, укрепленный дом главного геолога (и по совместительству скалолаза), когда столичная геологическая экспедиция установила, что здесь глубина проседающих грунтов два километра, когда вскрылось, что причина долгого строительства это постоянное укрепление уже построенных домов, события развивались быстро. Решение о ликвидации объекта вместе с лицами, допустившими халатность («Почему не проверили?»), было принято с пугающей быстротой.
Лю Сен вырубала поросль. Здесь будет город-сад. Кто-то ей шепнул, да и она сама видела, что здешние растения уж слишком быстро растут и будет сложно их уничтожить и засадить территорию нужными растениями, но она делала то, что надо. А иногда она вспоминала тот взрыв, тот поднявшийся на горизонте столб пыли. И представляла, как посреди этого взрывающегося города стоят Начальник и Самый Главный Начальник и видят крушение своей жизни. Лю Сен вырубала поросль и улыбалась.
Если понравилось ставьте лайк и подписывайтесь на канал