В середине девяностых дело было. Здания ФСБ и УВД в крупных городах тогда стояли, как правило, в одном квартале (наследие НКВД из 30х), а порой и впритык. В нашем городе это было фактически одно здание, разделенное в коридорах каждого этажа стальными дверями. У «соседей» в подвале размещался архив, а у нас в УВД – аккумуляторная, маленький магазинчик для сотрудников (там мясо рубили), и несколько старых камер, переоборудованных в подсобки, но с сохранившимися атрибутами (кормушка, глазок, отсекатель, ключеприемник и прочее). Под лестницей стоял огромный гипсовый бюст Сталина, видимо, вынесли давным-давно из вестибюля, а выбросить рука не поднималась. Может, оно и правильно... Но не об этом сейчас.
Между моей службой (МВД) и направлением контрразведки на объектах связи ФСБ было добрососедское сотрудничество – не враждовали, информацией делились, помогали. Одно время совместно разрабатывали африканских студентов мединститута. Студенты были не очень законопослушные, разрабатывали их по линии незаконных переговорных пунктов - злодеи подключались к чужим телефонным линиям и звонили родственникам в Африку, и за это еще брали деньги со своих. И русских студенток домогались, басурмане.
Работал в ФСБ мой приятель и коллега Алексей. И вот как-то раз говорит он мне: «Пойдем вместе к б@клажанам в общагу, проведем совместные ОРМ в рамках наших оперативных дел». Отчего ж не пойти? Пойдем, говорю. Все чин чином оформили (да, оформляли тогда все аккуратно, не то, что сейчас) и под легендой сантехников провели вместе негласный осмотр помещений. Задокументировали валюту, золото, ампулы с веществами и тот самый переговорный пункт. Дальше надо реализовывать материал, мне – уголовное дело возбуждать, а Алексею… Вот там все мудренее. Ему необходимо как-то выдворять студентов из страны, посадить их все равно нереально. Выдворить можно или официально (долго и хлопотно, через посольство), или через хитрость. Посидели мы с Лехой вечерок и придумали психологический этюд.
В определенный день стали по повесткам доставлять наших черных друзей по очереди в здание ФСБ через бюро пропусков. Прапорщики через коридоры сопровождали приглашенных по лестницам в подвал, а там уж я открывал дверь на нашу половину здания. И тут вдруг переносились эти студенты на пятьдесят лет назад, в подвалы НКВД. Посудите сами: холод, сочащиеся влагой мрачные стены, тусклые лампы под проволочной сеткой, огромный бюст Сталина и - камеры, камеры...
В одной из них (то есть в пустой подсобке) через открытую «кормушку» виднелся лежащий неподвижно пьяный вольнонаемный аккумуляторщик – с виду совсем бездыханный. Это случайный штрих, никто аккумуляторщика не поил, но мизансцена оказалась в жилу. Путешествие заканчивалось в последней камере (разделочная) где взору открывались привинченные к полу стул, стол и колода для рубки мяса с жутким мясницким топором. На стенках висели крюки для туш. Там то Алексей и поджидал африканских студентов для короткой вежливой беседы. Все они более-менее по-русски разумели.
- Как ваша фамилия, как вам нравится у нас в гостях, нет ли проблем с успеваемостью? Кстати, у нас не принято приставать к девушкам и продавать наркотики. Не лучше ли вам доучиться в другой стране? – Тут Алексей рукой, затянутой в хирургическую перчатку при помощи длинного пинцета брал из пепельницы тлеющую сигарету и не спеша затягивался. Так-то он вообще не курил, подсмотрел где-то эту фишку.
Девять человек посетили эти казематы. Все при этом жутко потели, сменив окрас на пепельно-серый. Один упал в обморок, с двумя случилась иная интимная неприятность. Так или иначе, все поняли намек правильно.
Слухи распространились быстро – в последующую неделю страну покинули двадцать три африканских студента.
А бюст Сталина из-под лестницы через год все же вынесли.
Вот случай о том, как Как я не смог пристроить $ 4 млн