Монолог одного мужчины.
- Слушай, ну что ты от нас, мужиков, хочешь то, а? Ну не можем мы по другому. С молоком матери, блин, впитали, что подлость – это последнее дело. И не можем мы для себя самих оказаться подлыми. Иначе крах, все. В петлю лезть или стреляться. Просто уровень подлости, понятие подлости все время разное. И время разное.
Ты думаешь, почему столько разводов именно по инициативе женщин? Да потому, что разводиться – это подлость, понимаешь? Ты дал слово, ты взял обязательство, ты просто не имеешь право сказать, «а пошли бы вы все» и уйти, гордо хлопнув дверью. А уйти хочется, да. И достает все иногда так, что выть хочется. Мы же не железные. И мы начинаем себя вести именно что так, чтобы нас выгнали. Чтобы остаться честным. Остаться не кидком, бросив бабу с детями на произвол судьбы, оставив их слабыми и незащищенными, а уйти с гордо поднятой головой. Мол она сама выгнала, она сама так решила. А я честный, че. Я готов был терпеть ее всю жизнь. Я не подлец.
Что, женщина не захочет, и мужчина ничего не сможет? Все распутство от женщин? Да-да, нам нравится так думать. Потому что тогда ты не подлец. Можно же практически любую получить. Правда. Подкарауль женщину, когда она слабая, когда она устала, когда ей плохо, скажи пару ласковых слов, помоги, поддержи и она твоя. Помнишь фильм «Офицеры»? Как там Варрава любил, искренне же и всю жизнь любил жену друга. Он же мог получить ее. Легко, при этом. Ибо муж в командировках, она мотается по гарнизонам, одна, с сыном, она устала, она соскучилась. Хватай ее, тепленькую. Прояви внимание, настойчивость, и она твоя будет. Тащи в Москву, и т.д. И всем говори, что это просто она так захотела. А ты не подлец. Ты не знал, что она замужем. Да еще и за другом твоим замужем. Просто тебе очень хотелось именно эту женщину, вот ты и воспользовался. Красиво, да? Но фильма тогда не будет. И истории не будет. И родину, блин, тоже никто не будет защищать. Потому что пока ты там где-то воюешь, какая-то штабная крыса уводит твою бабу. Пользуясь тем, что ей страшно и одиноко. И делая вид, что гулять с чужими женщинами – это норм, она так захотела. И если таких много – значит все, отвоевались. Гарант крепкой семьи не женщина. А другие мужчины. Которые не лезут к чужим женам. Но мы об этом не говорим. Никогда.
В моей юности за то, что подкатил к чужой девушке, прилетало в морду. И так, серьезно прилетало. При условии, что девушка уже твоя, а ты не просто за ней ухаживаешь. Ухаживать можно и одновременно. Назвалась чьей-то, все, неприкосновенна. Иначе не только в морду, с тобой за руку то никто здороваться не будет. А теперь норм. Женщина выбирает, мол. Ага. И вроде и подлости уже никакой.
Мужчина не будет воевать тогда, когда у него нет за спиной своего. А гарантия своего – только другие мужчины. Не женщины. Вот и разрушают так, да, специально. Чтобы не воевали, блин.
Почему у нас с бизнесом то все плохо? Да потому что современный бизнес построен на подлости. Кого бы кинуть, кого бы обмануть. Честным трудом можно только как я, сидеть на маленьком ИП, производить уникальный продукт и тихонько материться, когда сидишь без денег и основное твое дело – выбивание долгов. Ей богу, я сейчас больше занимаюсь выбиванием бабок, чем реальной работой.
Я знаю, как сейчас дела делаются, не надо мне рассказывать. И в принципе я мог бы достаточно быстро срубить бабла. Прилично так. Но это грань. Грань, которую переходить не хочется. Совсем. Потому что как у женщин сложно переходить грань жестокости, после перехода границы нет тормозов, так и у мужчины нет возможности перейти грань подлости и остаться при этом человеком. Поэтому мы и балансируем, занимаясь самообманом и обвинением окружающих. Чтобы не упасть совсем. Не упасть в эту гребаную пропасть подлости. Когда можно воровать, кидать, обманывать. Когда можно все.
И не женюсь я поэтому же. Хватит уже, напробовался. Не потому, что все женщины – меркантильные скотины. Это я говорю уже по привычке. А потому, что блин, где-то в глубине души, я, как мужик, серьезно подозреваю, что женщинам тяжелее.
Я помню, как моя первая жена карьеру делала. Когда она приходила в 11 вечера домой, я ее встречал, садилась на приступочке прямо в одежде, в прихожей, и сил даже снять сапоги у нее не было. И она смотрела на меня стеклянными глазами. Мне приходилось помогать ей раздеться и практически кормить с ложечки. У нее сил не было. А посадить ее дома у меня тоже не было возможности. Ибо я пыжился тогда, но ничего не мог сделать. Не мог нормально бабла срубить. Я бы с удовольствием работал бы на трех работах, чтобы только не видеть этих стеклянных глаз. Но тогда не было такой возможности, как не парадоксально. Ночным грузчиком я работать не мог, травма спины, а все остальные интернет – подработки, это не сейчас, их еще найти надо было и их было мало. Да и вроде как неприлично мешать женщине карьеру делать. Жена должна работать. Мне это с детства говорили. Значит, успокаивал я себя, это все нормально, что она такая. Просто странная реакция, не мужская, а ей не так и тяжело.
И хотелось тогда только одного – землю перевернуть, но не дать ей так пахать. Чтобы отдохнула и опять светиться начала. Улыбаться. Радоваться жизни и мне. А не смотреть сквозь меня стеклянными глазами. Или не орать, закрученной на этой гребанной карьере. Но я не мог. Просто не мог.
Раньше хоть застрелиться было можно. Когда у тебя почему-то не получилось. И ты подвел свою жену, свою семью. Застрелился и знаешь, что с детей твоих за тебя не спросят, что жену твою поддержат и ей помогут. Общество, родные помогут. Потому что ты своей смертью смыл позор.
А теперь что? Да хоть застрелись – если у тебя кредиты, придут к твоей жене. И к твоим детям. И будут брать с них. Если ты вдруг заболел, если с тобой что-то случилось – все с них. А накопить на подушку безопасности – почти нереально.
Так что ну на фиг. Обеспечить нормально семью я не могу, а пахать вдвоем с женой, смотря опять в такие же стеклянные от усталости глаза, я больше не хочу. Не вынесу. Это подло. Я не хочу быть подлецом.
Поэтому мы все так яростно делаем вид, что мы ничего не видим. Не видим замученных женщин. Не видим нищеты, не видим подлости в наших желаниях и стремлениях.
Не знаю, доживу ли я до того времени, когда подлость для мужчины будет просто нормой. И слова дружба, совесть, честь станут наконец совсем пустым звуком. Но это происходит. Происходит сейчас. Надеюсь, при окончательном переходе на другую жизнь меня просто не будет уже на этом свете.