Из воспоминаний Франца Фриша, военнослужащего 557 артиллерийского батальона:
«Мы участвовали в боях вокруг Минска и на Минско-Смоленском пути снабжения, а также в боях в лесах Орши и под Брянском. Бои вокруг Смоленска были самыми тяжелыми, которые я когда-либо видел во время войны.
Я помню, что видел под Смоленском фельдмаршала Гюнтера фон Клюге, отдававшего приказы. Для нас, маленьких солдат, появление таких высоких должностных лиц не имело большого значения, ибо мы не имели общего представления о том, что мы будем делать дальше.
В сентябре 1941 года в районе Смоленска на Ельнинском выступе у реки Десна мы начали наше первое организованное отступление. Официально это называлось плановым выводом войск или "корректировкой линии фронта".
Но для меня это было так глупо. С первым снегопадом в октябре мы снова подтянули линию Ельни и сделали еще один шаг назад.
А потом через несколько дней мы услышали по радио в новостях с фронта об успешной корректировке фронта на линии Ельня и об огромных потерях, которые мы нанесли противнику. Но ни слова не было сказано об отступлении, о душевном и эмоциональном застое и оцепенении солдат. Короче говоря, это снова была победа. Это превращение истины из "очень плохой" в "победу" озадачило меня и тех моих товарищей, которые осмеливались думать об этом.
Наши проблемы с погодой начались еще до наступления зимы, которая в России начинается очень рано. Когда в октябре выпал первый снег мне почему-то вспомнился Наполеон. У нас были проблемы с ранним снегом, и когда он начал таять, так называемые дороги стали ничем иным, как болотом.
Я ехал на мотоцикле с коляской и должен был проехать около 60 километров чтобы доставить сообщение. Мне потребовалась неделя, чтобы съездить туда и обратно. Всю дорогу мне пришлось толкать мотоцикл. Даже транспортные грузовики застревали на болотистых дорогах.
Мне кажется, что акцент тогда делался на доставке боеприпасов и топлива, чтобы мы могли сражаться. На военных картах мы сравнивали русские дороги с нашими автобанами, или супермагистралями, и Штрассенами, или улицами. На русском автобане мы стояли по щиколотку в грязи, а на русской Штрассе грязь обычно доходила нам до колен.
Звуки опасности были повсюду - вражеские орудия, самолеты, артиллерийские снаряды, и звук, известный только в России, ракетной установки "Катюша", которую мы называли "Сталинским органом" — набор из восьми ракет, стреляющих одновременно.
Это была самая шокирующая и ужасающая вещь, с которой я когда-либо сталкивался в своей жизни. Единственное, что в нем было хорошего, - это мощный дымовой вентилятор сзади, так что вражескую позицию было видно из далека, и мы могли хотя бы что-то предпринять, если у нас было достаточно боеприпасов.
Другая опасность возникла, когда мы в декабре 1941 года собирались захватить Москву. Новый русский танк Т-34 возглавил контрнаступление, которое отбросило нас от Москвы.
Наши люди очень боялись танка Т-34. Он превосходил все наши танки и противотанковые орудия. Когда мы увидели их, то поняли, что нам нужно отступать. И мы побежали… Кто бы мог подумать, что русские на такое способны?».
Продолжение следует...
Друзья, поддержите канал - поставьте лайк или поделитесь публикацией в соц сетях. Заранее благодарю!