Формирование
Когда гражданское правительство сформировалось над большей частью человечества, и различные общества были сформированы и смежны друг с другом, возник новый набор обязанностей среди соседних государств, соответствующий характеру той торговли, которую они продолжили друг другу.
Политические писатели говорят, что в каждом общении политический орган должен рассматриваться как один человек.
И действительно, это утверждение настолько справедливо, что разные нации, а также частные лица нуждаются в взаимной помощи.
В то же время их эгоизм и амбиции являются постоянными источниками войны и раздоров.
Но эти нации в этом конкретном случае похожи на отдельных людей, хотя в других отношениях они сильно отличаются друг от друга, неудивительно, что они регулируют себя различными принципами и порождают новый набор правил, которые принято называть закон наций.
Здесь необходимо сопоставить священность личностей послов, объявление войны, воздержание от ядерного оружия с другими подобными обязанностями, которые, очевидно, рассчитаны на торговлю, свойственной различным обществам.
Но если эти правила будут добавлены к законам природы, первые не полностью отменяют последние; и можно смело утверждать, что три основополагающих правила справедливости, стабильность владения, его передача по согласию и выполнение обещаний, являются обязанностями как правителей, так и подданных.
Законы
- Там, где одержимость не имеет стабильности, должна быть вечная война;
- Там, где собственность не передана с согласия, не может быть никакой торговли;
- Там, где обещания не соблюдаются, не может быть ни лиг, ни альянсов.
Таким образом, преимущества мира, торговли и взаимопомощи заставляют распространять на разные царства одни и те же понятия справедливости, которые имеют место среди людей.
В мире существует актуальный принцип, который мало кто из политиков желает признать, но который был утвержден практикой всех возрастов, что существует система морали, рассчитанная для правителей, гораздо более свободная, чем та, которая должна управлять частными лицами.
Никто не будет настолько экстравагантен, чтобы утверждать, что самые торжественные договоры не должны иметь силы среди правителей. Поскольку правители действительно заключают договоры между собой, они должны предложить некоторое преимущество от их исполнения.
Перспектива такого преимущества в будущем должна привлечь их для выполнения своей роли и установить этот закон природы.
Следовательно, значение этого политического принципа состоит в том, что мораль правителей имеет одинаковую степень, но не имеет той же силы как у частных лиц, и на законных основаниях может быть нарушена из более тривиального мотива.
Однако некоторым философам может показаться шокирующим такое утверждение: «Легко будет отстоять его на тех принципах, с помощью которых мы объясняем происхождение справедливости и равенства».
Люди на своем опыте обнаружили, что невозможно существовать без общества и невозможно поддерживать общество, пока они дают волю своим аппетитам.
Столь срочный интерес сдерживает их действия и накладывает обязательство соблюдать те правила, которые называются законами справедливости. Это обязательство по интересам из-за необходимого хода страстей и чувств рождает моральное обязательство долга.
В это время мы одобряем такие действия, которые стремятся к миру в обществе, и не одобряем такие, которые имеют тенденцию к его нарушению. То же самое естественное обязательство интересов имеет место среди независимых королевств и порождает ту же мораль.
Так что ни один из тех, кто поддерживает мораль не одобрит правителя, который добровольно,и с его собственного согласия, нарушает свое слово, или нарушает какие - либо договора.
Но здесь можно заметить, что общение разных государств выгодно и даже иногда необходимо, однако это не так необходимо и не выгодно, как в отношениях между людьми, без которых человеческая природа вообще не может существовать.
Поскольку, следовательно, естественное обязательство перед правосудием среди различных государств не так сильно, как среди людей, моральное вытекающее из этого обязательство должно быть частью его слабости.
Мы должны обязательно дать большую снисходительность правителю или министру, который обманывает другого,чем частному джентльмену, который нарушает свое честное слово.
Как соотносятся эти два вида морали друг с другом?
Мы никогда не сможем дать точного ответа. Это невозможно сократить до чисел, до пропорций, которую мы должны установить или исправить между ними.
Мировая практика идет дальше в обучении нас степеням нашего долга, чем самая тонкая философия, которая когда-либо была изобретена.
И это может служить убедительным доказательством того, что все люди имеют неявное представление об основах этих моральных правил, касающихся естественной и гражданской справедливости, и разумно, что они вытекают лишь из человеческих условностей и из интересов, которые мы имеем в сохранение мира и порядка.