«Зулейха открывает глаза» - жизнеутверждающее название весьма нашумевшего романа. Надо сказать, произведение очень напоминает классическую прозу второй половины XIX века, писательница не стремится поразить читателя художественной формой и не пытается экспериментировать. Напротив, все предельно понятно и привычно, но следование традициям классиков никоим образом не делает книгу обыкновенной. Нет, все-таки чувствуется индивидуальный стиль, сочность слога, неповторимость созданной атмосферы. Книга о страшной эпохе, но это книга, которая вселяет надежду. Надежду на то, что жизнь не заканчивается, даже если на твою долю выпадают невыносимые страдания, а будущее кажется беспросветным. За стойкость и терпение главная героиня получает награду – перед ней открывается новая дорога, появляется возможность начать следующую главу жизни с чистого листа.
Финал романа Г. Яхиной, в лучших традициях отечественной литературы, открытый: женщина расстается с сыном, но воссоединяется с любимым человеком. Это уже совсем не та изможденная Зулейха, которая сжимала в руках отравленный кусок сахара и чувствовала, как успокаивается душа, уставшая выживать, от сознания скорой смерти.
На обложке мы читаем замечательные слова Людмилы Улицкой: «Мощное произведение, прославляющее любовь и нежность в аду». Мы перемещаемся в 30-е годы и вместе с крестьянкой Зулейхой оказываемся в трудовом лагере для так называемых «врагов народа». Однако среди раскулаченных и переселённых не только преступники, заслуживающие наказания, но и талантливые люди. Те, кто в любых условиях при любых обстоятельствах не забывает собственного предназначения, не становится куском глины в ледяных ладонях власть имеющих, а сохраняет внутреннюю свободу. Среди переселенцев – Вольф Лейбе, известный врач-практик и диагност, многие мечтают попасть на прием именно к нему, но немецкое происхождение сыграло с мужчиной злую шутку: из умного человека делают сумасшедшего. В какой-то момент доктор закрывает глаза на кровопролитие и несправедливость, забивается в кокон, похожий на яйцо, отказывается от многолетней практики. Его психика блокирует негативные эмоции. Но «яйцо» разбивается, как только мужчина осознаёт себя по-настоящему нужным, полезным людям: Вольф Карлович принимает роды у татарки Зулейхи и искупает вину перед не спасённой в прошлом пациенткой. Лагерь превращается для него в клинику, он не становится эгоистом, думающим только об удовлетворении своих потребностей, а остаётся верным клятве Гиппократа. Лейбе целыми днями занимается лечением лагерников, отдавая врачебному делу все свои силы.
Ещё один интересный персонаж - художник Иконников, который организует собственную «производственную артель», а на деле это мастерская, где он денно и нощно работает над картинами. Злоупотребляет самогоном, чтобы сбежать от давящей действительности, но дар не растрачивает впустую. Юзуф, сын Зулейхи и погибшего Муртазы, становится буквально одержимым живописью: однажды он даже выронил тарелку с драгоценной похлёбкой, не справившись с последствиями созерцания очередного шедевра. Неслучайно будет замечено, что у Юзуфа и Лейбе, не нашедших общий язык, глаза горят одинаково: они вкладывают всю душу в то, чем занимаются, каким бы разными ни были эти области.
Есть также и Изабелла, которая обучает Юзуфа французскому языку, записывая слова на земле, и Яков Кислицын, научивший мальчика считать по новенькому, пахнущему типографской краской учебнику арифметики. Невзирая на отсутствие необходимых условий для полноценного развития личности, люди продолжают жить в привычном для них ритме и не забывают, кем они являются и кем должны быть, каждый помнит о предназначении, определённом для них свыше.
Невольно задумываешься о своём относительно спокойном существовании и чувствуешь стыд: сколько жалоб, сколько недовольства выслушивает от нас Бог ежедневно? И мы всякий раз находим оправдание собственной инертности, потому что считаем себя обделёнными, униженными неудачниками. Кстати, Зулейха боится слишком часто молиться Аллаху, потому что он может наказать ее и забрать любимого сына, как забрал трёх дочерей. Но в то же время не находит в себе силы отказаться от молитвы, потому что так ещё страшнее: вдруг накажет с двойной силой? А иногда она думает, что Аллах вообще не заглядывает в спецпоселение Семрук на берегу Ангары, потому что занят более важными делами. Вместо Бога её личный «каратель» - свекровь Упыриха, которая преследует женщину во сне и бросает страшные упрёки. Зулейха становится по-настоящему сильной, когда навсегда прогоняет видение.
Нельзя не сказать и о коменданте трудового лагеря Иване Игнатове. Он тоже лишь винтик в безжалостной системе и вынужден выполнять государственный долг. Впрочем, Игнатов должен выбирать: воспитать в себе жестокость и равнодушие, быть злодеем или стать одним из бесчисленных «врагов народа». Чтобы избежать последнего, нужно произвести полную ломку личности, а это получается не у каждого. Игнатова, как и Зулейху, преследует видение: тысячи лиц лагерников, к которым он был излишне жесток, мучают его, а неискупимая вина постепенно съедает изнутри. Игнатову приходит в голову идея спасти вверенных ему людей, уничтожить толстую папку с зловещей надписью «Дело», и он действительно помогает переселенцам выжить в тайге, а чуть позже сожжёт и папку… Интересно, это ему потом зачтётся?.. (Атеист, задающийся подобным вопросом, уже колеблется и сомневается в навязанной ему сверху системе ценностей… Может быть, как и для Зулейхи, вера – это всё-таки его опора?..) Именно Игнатова, убийцу мужа, выбирает чуткое сердце татарской крестьянки, и именно она называет коменданта «очень красивым». И речь идёт, конечно, не только о внешности; женщина чувствует, в каком смятении находится этот человек, - не более свободный, чем любой каторжник.
А есть и такие, как Горелов, - лицемеры, рвущиеся к власти, готовые пресмыкаться перед теми, у кого есть видимые преимущества, а при первом же удобном случае – вонзить им нож в спину. По иронии судьбы, бывший подчинённый должен занять место освобождённого от должности коменданта Игнатова, «дискредитировавшего себя во время работы в органах». Если не можешь носить маску – готовься выйти из игры как проигравший. Всё в мире подтверждает аксиому Чарльза Дарвина: жизнь – обыкновенная борьба за выживание, где побеждает сильнейший. Игнатов не справился и выбыл, но в то же время освободился, получил право на короткий вдох, паузу между болью и болью: «…а она (Зулейха) почувствует, что заполнившая мир боль не ушла, но дала ей вдохнуть» - и это происходит в момент последней (может быть, первой в определенном смысле) встречи с Игнатовым.
«Зулейха открывает глаза» - роман о пробуждении человеческой души, об уничтожении всего фальшивого, наносного, лишающего личность естественности, и о любви в самом широком смысле, о любви, которая «долготерпит и милосердствует», по словам апостола Павла. О том, что даже в аду можно жить согласно нравственным законам.