На фоне привычных заявлений о готовности укреплять связи и о взаимной выгоде, судя по поступающим сообщениям, главной темой этой конференции [саммита «Россия — Африка»] стала торговля. За последние четыре года Россия удвоила объемы своего экспорта в африканские страны. Однако эти 20 миллиардов долларов товарооборота с Африкой резко контрастируют с 240 миллиардами долларов товарооборота с Китаем в прошлом году. США, Евросоюз и Индия опережают Россию по объемам экспорта на этот континент, и даже Объединенные Арабские Эмираты заработали больше на торговле с Африкой в 2018 году, чем Москва.
Хотя российскому бизнесу очень хотелось бы продавать Африке больше своей продукции, Россия не славится своими потребительскими товарами и высокими технологиями. Но она всегда успешно торговала оружием — настолько успешно, что автоматы Калашникова в Африке практически вездесущи, и ими пользуются как службы безопасности африканских стран, так и такие террористические группировки, как «Боко Харам» (запрещена в России — прим. ред.). Африканские государства также могли бы покупать российскую нефть и нефтепродукты.
Но очевидно, что на самом деле не торговля лежит в основе африканской кампании президента России по завоеванию умов и сердец. Реальный интерес Путина — геополитический. И в этом смысле он смотрит в двух направлениях. Несмотря на нынешние дружеские отношения Москвы и Пекина, в сущности, они являются противниками. Гигантская экономическая мощь Китая заслоняет собой мощь России. На бумаге китайские вооруженные силы сильнее российской армии. Но в терминах военной конфронтации соперничество разворачивается скорее между Кремлем и Белым домом. Несмотря на агрессивные выпады Вашингтона по поводу того, что Пекин расширил свое влияние и милитаризировал Южно-Китайское море вопреки международному праву, президенты Трамп и Си в настоящее время ссорятся из-за торговли, а не из-за проецирования военной силы.