А помнишь, как ты ко мне в детстве приходил — таким пушистым, рыжим котом? За окном вьюга — но это так взрослые думают. На самом деле там страшные вьюжные звери воют, да добычу ищут. А ты прижмешься ко мне и мурлычешь колыбельную — мол, не бойся, я и согрею, и спасу, если что. И уже не жутко совсем, а как-то по-сказочному уютно, как в ночь перед Новым годом или Рождеством бывает. А старушка-метель все плетет и плетет кому-то белый зимний саван.
А когда я выросла немного, ты уже небесной звездочкой был. Каждую ночь ходил по млечному пути — в прятки играл. А я тебя всегда находила — и очень радовалась. Если ты и сегодня снова на небе, значит, бояться нечего. Ты и дорогу верную укажешь, если вдруг случится припозднится по дороге домой. И сны ты приносил самые яркие и цветные. Здорово все-таки, что ты обо мне всегда помнил.
Ты вообще много кем был — и весенним лесом, и белым шарфиком, и лайкой хаски с ярко-голубыми глазами, и домовым, что живет в шкафу, да и не только ими. Ты был самым настоящим сбывателем мечт — и это, пожалуй, самое главное. Но однажды ты и сам стал самой красивой и несбыточной мечтой. Улыбнулся немного грустно, обнял на прощание мягкой лапой:
— Ну, до встречи!
Исчез.
Маленькая, сухонькая старушка сидит в темной комнате, и подыгрывает вьюге за окном на древесной флейте. По комнате блуждают зеленые тени, тянут к старушке свои призрачные руки — а она все играет и играет. Кто-то, бесконечно знакомый, трогает легонько за плечо:
— Пошли, нам пора.
Старушка — нет, теперь уже снова молодая девушка — радостно улыбается, откладывая в сторону флейту:
— А куда теперь?
— А теперь — прямиком в сказку.