Когда я воспитывала старших детей, у меня был излюбленный риторический приём для усиления категоричности моего императива. Был у нас в ходу «один мальчик», который попадал а разные неблагочестивые, опасные и просто сложные жизненные ситуации и потом у него возникала масса проблем. Ваня в детские годы - впечатлительный и доверчивый ребёнок, верил мне на слово. Однажды, когда я мягко заметила, что не стоит разговаривать за столом, он спросил: «А один мальчик что?..» То есть, по логике вещей, здесь должен был быть озвучен рассказ об одном мальчике, который играл с едой за столом, подавился и умер.
Недавно (20 лет спустя) решила повторить приём с Пашей. Увидела, что он играет с занозистой палкой в храмовом дворе, подошла и рассказала про одного мальчика, который занозил пальчик, в потом пришлось долго его йодом мазать.
Паша про йод вообще ни капли не расстроился, зато устроил мне допрос с пристрастием, что же это за мальчик, где он жил, кто его родители, почему я не могу у того мальчика забрать его занозистую палку, раз тому больше с ней нельзя играть, - и отдать Павлику. Я стояла на полиелее в храме, а Павел дергал меня за юбку и требовал найти того мальчика и показать его палец, потом мы ехали в трамвае, и все встречные мальчики были под подозрением. Когда мы пришли домой, Паша сказал, что пока я не позвоню одному мальчику, он не сядет ужинать.
Утро началось «одним мальчиком», и следующее - тоже!
Одним словом, Ванино несчастливое детство отмщено сполна. Мать шантажистка наказана: призрак одного мальчика до сих пор, вот уже третий месяц витает над моей головой!
*
на рисунке - воплощение зла, нарисованное по заданию добрых преподавателей художественной школы одной из моих младших дочерей.