Произошло это лет 35 тому назад, когда по Волге так и сновали туристические красавцы-теплоходы, а на их палубах веселились, пели и танцевали все те, кому хотелось полюбоваться величавой рекой, посетить приволжские города, насладиться чудесной русской природой.
16-летний курсант Рыбинского речного училища, длинный и нескладный подросток Васька, был назначен на время летней практики рулевым-мотористом на один из таких белоснежных теплоходов. Он очень гордился предстоящей ему взрослой работой и обещал маме перед отъездом, что обязательно привезёт ей из Астрахани с первой своей зарплаты что-нибудь вкусненькое.
Команда встретила Ваську доброжелательно. Матросы хоть и подшучивали над ним, иногда называя «салажонком», но особенно не цеплялись. Ведь за год учебы парень неплохо освоил азы речного дела. Не тушевался в машинном отделении, во время авралов исправно драил палубу, но особенно любил нести вахту в ходовой рубке, откуда видно было как на ладони голубые волжские просторы, встречные суда, зеленые летние берега.
Почти всё нравилось Ваське на теплоходе: и приветливые туристы, поглядывающие на него с уважением, и парни из матросского кубрика – веселые и надежные, и капитан – спокойный, рассудительный мужчина средних лет. Он был очень строгим и требовательным, но иногда любил поговорить с человеком «за жизнь», расспросить о доме, посоветовать что-нибудь дельное.
Не нравилось Ваське только одно: к нему постоянно липла с задушевными разговорами буфетчица Наташа – красивая пышнотелая девица девятнадцати лет, которая почему-то сразу же решила взять шефство над юным курсантом и окружить его почти материнской заботой и лаской. Когда она подходила к нему и пыталась погладить по голове, как маленького, или коснуться невзначай, Васька весь сжимался, ощетинивался и потихоньку отодвигался от Наташи. Он стеснялся своей неуклюжести и тайного желания дотронуться до ее высокой груди, обнять за плечи, заглянуть в глаза. Но страшно было ошибиться, сделать что-то не так. У Васьки не было опыта в общении с девчонками. Однокурсники в училище хвастались своими любовными победами, хотя в большинстве случаев, наверное, привирали. Васька же ни разу не «гулял» с девочкой, потому что не знал, о чем вообще с ней можно разговаривать: не о правилах же плавания по внутренним водным путям или морских узлах?
Конечно, с Наташей можно было поговорить о работе на теплоходе, о городах, которые он видел впервые, о веселом празднике Нептуна, но как только он бросал взгляд на ее улыбчивое лицо, вьющиеся русые волосы, полные губы – будто забывал все слова на свете и стоял истуканом, молча снося ее приторную заботливость.
Васька стал избегать Наташу, прятаться от нее, стараясь ни под каким предлогом не заходить в буфет, даже если ему очень хотелось что-то там купить.
Однажды, когда Наташа остановила его на верхней палубе, взяла за руку и мягким грудным голосом начала расспрашивать о доме и о маме, он вдруг грубо вырвал руку и вспылил:
- Отстала бы ты от меня наконец! Я тебе не дружок-приятель! Я вообще не люблю девчонок, особенно когда они мешают спокойно отдыхать после вахты, ясно? От женщин на корабле одни неприятности и несчастья. Я это на своей шкуре испытал. Так что не вяжись больше!
В серо-голубых Наташиных глазах вспыхнуло сначала изумление, затем жгучая обида, а потом, откуда ни возьмись, там набухли две слезинки и пролились на щеки. Девушка быстро смахнула их и сказала тихонько:
- Зачем же ты со мной так, Вася? Я думала, что тебе одиноко здесь, среди взрослых, про твою жизнь хотела побольше узнать, про детство. А ты ко мне, как к врагу…
- Потому что ты и есть мой самый главный враг! – зло отрезал Васька. – Проходу не даешь! Никуда от тебя не спрячешься. Вся команда уже смеется.
- Оттого и смеется, что ты ведешь себя, как маленький. Да не бойся, не подойду больше. Отдыхай спокойно.
В Астрахани Васька решил ни в чем не отставать от многоопытного экипажа, который, за исключением вахтенных, чинно отправился в увольнение – на базар. Южный рынок потрясал обилием овощей и фруктов, сказочной дешевизной всего, чем богат был этот благодатный край. Матросы накупили воблы, черешни, начали прицениваться к зеленым помидорам, которые стоили буквально копейки. Васька очень удивился, когда увидел, что ребята покупают себе по целому ящику незрелых помидоров.
- Зачем вам зеленые? – растерянно спросил он. – Какой от них толк?
- Чудак, - ответил ему боцман Михалыч. – Мы ж до нашего города будем идти целых 10 суток по такой жаре. Глядишь, к концу рейса они и созреют, станут розовыми, а то и красными.
- А по-моему, они и через месяц не созреют, - буркнул Васька и стал прицениваться к ярко-алым крупным помидорам, которыми торговал улыбчивый темноволосый абориген.
- Мне ящик вот этих, - заявил Васька солидно и тут почувствовал на своем плече чью-то руку. Рядом стоял капитан.
- Не глупи, Василий, - сказал он негромко. - Бери зеленых. Красные не довезешь – сгниют.
Но самонадеянный парень чуть повел плечом и возразил:
- Зеленых мне и даром не надо.
Капитан хмыкнул неодобрительно и отошел.
Счастливый Васька притащил на теплоход ящик зрелых томатов и гордо поставил их рядом с неприглядно-зелеными овощами других членов экипажа. Тем же вечером сел писать письмо маме, где, между прочим, были и такие слова: «Милая мамочка, приходи встречать меня ко второму причалу и прихвати с собой тележку. Я купил тебе в подарок целый ящик отличных помидоров!»
Когда теплоход отправился в обратный путь, стояла жара 35 градусов, и даже в кубрике не было прохлады. Через несколько дней Ваську вызвал капитан и сказал:
- Ну что, товарищ курсант, не послушался меня, а помидоры-то твои портятся. Предлагаю сделать так: отдать их на камбуз – для команды. Пускай ребята угощаются. А денежные затраты мы тебе компенсируем.
- Нет, не отдам! Не сгниют они! Я их довезу! - заерепенился Васька.
Капитан осуждающе покачал головой, но отпустил парня.
Вскоре от Васькиного сокровища начал исходить неприятный запах. Капитану снова пришлось вмешаться. Тоном, не терпящим возражений, он приказал:
- Помидоры – на камбуз! Их подадут на ужин в виде салата. А вам, товарищ курсант, впредь рекомендую не разводить на корабле антисанитарию!
Васька отдал помидоры корабельному коку, потом отыскал на теплоходе самый дальний угол, забился туда, присел на корточки, закрыв лицо руками. Он вовсе не плакал, только ладони отчего-то стали влажными. В этом углу и нашла его встревоженная Наташа. Склонилась над ним и быстро заговорила, словно боясь, что он ее опять прогонит:
- Вась, ну что уж ты расстроился так из-за этих помидоров? Неужели они стоят того, чтобы по ним слезы лить? Плюнь и забудь. Пойдем в кают-компанию. Там ребята в домино играют.
- Ты не понимаешь, - глухо ответил Васька, убирая руки от лица, чтобы Наташа увидела, что он вовсе не раскис и вообще спокоен, как скала. – Просто мне обидно: ведь я маме написал, что выйду к ней на причал с ящиком красных помидоров. А у меня теперь нет ничего. Это ведь, Наташ, был подарок с первой зарплаты…
- Слушай, я придумала, - обрадовалась вдруг девушка. – Я отдам тебе свой ящик. Мои помидоры уже почти созрели. Вот и подаришь их маме.
- А ты как же? – опешил Васька, недоверчиво глядя на нее.
- Я пойду на наш рынок и куплю их там. Меня ж никто не встречает у причала с тележкой.
- Правда? – спросил Васька с надеждой и улыбнулся, впервые посмотрев без боязни в Наташины серо-голубые, чуть грустные глаза.
Она ничего не ответила, но вдруг потянулась к нему и торопливо, почти испуганно, как-то по-детски поцеловала в губы, а потом повернулась и убежала прочь.
Васька ошарашенно потрогал свои губы, помотал головой, словно проверяя, а не пригрезилось ли ему такое чудо, и тихонько пошел в кают-компанию, все еще не веря, что сейчас с ним произошло нечто удивительное, доселе небывалое.
С этого дня Васька и Наташа улыбались друг другу издали, но близко не подходили и не заводили никаких разговоров.
В день прибытия в родной город, когда на теплоходе царила радостная суета, Наташа подошла к Ваське и сказала, немного смущаясь:
- Пойдем покажу, где мой ящик стоит. Забирай его, как договорились.
Эти слова услышал Васькин сосед по кубрику Николай.
- А ты, Наталка, ни с чем останешься? – спросил он сердито. – Непорядок это.
- Ну и ладно, - беспечно засмеялась девушка. – Ему нужнее.
Но Николай так не считал. Он созвал команду и распорядился:
- А ну, ребята, загружай в коробку подарки для нашей Наташи! А то она свои помидоры салажонку отдала.
И в картонную коробку посыпались дары от матросов: созревшие томаты, вобла, конфеты, шоколадки, забавные безделушки. Наташа стояла и смотрела на все это счастливыми глазами. Последним к «подарочной» коробке подошел Васька. Он положил туда несколько самых крупных помидоров и веселого пузатого капитана – сувенир, купленный в Астрахани.
- Спасибо, Вася. Всем вам, ребята, спасибо, - растроганно повторяла Наташа, и улыбка озаряла ее лицо каким-то особенным, добрым светом.
Через час теплоход пришвартовался у причала. На набережной, среди встречающих, стояла моложавая симпатичная женщина с тележкой и приветственно махала рукой. Довольный Васька шел к ней по мосткам, нес в руках ящик с красными помидорами, а рядом, налегке, шагала девушка с сумкой через плечо. Она тоже смотрела на женщину и улыбалась ей.
- Здравствуй, мама! - весело сказал Васька, целуя мать в щёку. – Вот тебе обещанный подарок! А это – познакомься – Наташа, мой самый лучший друг!
Елена Шестакова
Рассказ был ранее напечатан на сайте Проза.ру.
Фото с Яндекс-картинок.
