Отец британского панка Джонни Лайдон в автобиографии «Rotten. Вход воспрещен» раскрывает тайны легендарной рок-группы Sex Pistols. Делимся некоторыми из них.
1. Sex Pistols были не в восторге от своих фанатов
Единственный способ, которым Pistols выражали буйство и протест, была злость. И ничего больше. На наших фестивалях не было смертей. Одна лишь вещь злила меня в тот момент — все фанаты нашей группы стали выглядеть как клонированные в одной пробирке панки, наряженные в одинаковые шмотки. Это не вписывалось в суть того, мы имели в виду. Я вовсе не планировал питать почву для подобных вещей.
Эти люди демонстрировали полное отсутствие чувства индивидуальности и понимания того, что мы делали. Мы абсолютно не хотели создавать из наших фанатов эту серую массу.
2. У группы были сложные отношения с запрещенными веществами
С Sex Pistols случилось все то, чего я больше всего не хотел: они стали еще одной рок-н-ролльной шайкой, подкошенной наркотой. Все это полностью противоречило моим представлениям о том, какими должны быть Sex Pistols.
Стив и Пол (музыканты группы) на тот момент имели такое же мнение. Они были против тяжелых наркотиков. Стив подсел на наркоту долгое время спустя, я думаю, он просто хотел таким образом уладить свои проблемы. Пол никогда ни во что не вникал, но иногда мне казалось, что ему и не нужно было ничего знать, он просто принимал ситуацию как есть и плыл по течению.
3. В юности музыкантов пленили хоррор и смерть
В то самое время, когда я работал в игровых центрах, присматривая за детьми, мы увлекались охотой на вампиров. Дейв Грол интересовался репортажами на эту тему по телевидению и вампирскими книгами на кладбище Хайгейт. Джон Грэй (один из музыкантов группы) не поверил, конечно, в тот факт, что я читал эти книги, а читал я предостаточно.
В этих книгах было особенное, скрытое очарование. Мне нравятся хорошие фильмы ужасов. Мне нравится состояние страха. Когда нам было по шестнадцать или семнадцать лет, и мы ходили в школу в Хокни, мы часто навещали склеп, где тела лежали на полках. Мы открывали гробы и смотрели, какие тела не испортились.
4. Sex Pistols были законодателями моды и одевались на блошиных рынках
Когда я и Джон впервые начали бродить по улице Кингс Роуд, мы носили одежду, купленную на блошиных рынках и распродажах, а не кожаные куртки или брюки прямого покроя.
Волосы мы тоже носили по-особенному, это были частично шипованные прически, частично прически а-ля Зигги Стардаст. Мы покупали много вазелина, особенно Сид. Нельзя было давать ему спать на вашей подушке, потому что на ней остались бы большие жирные пятна.
5. Вопреки обвинениям Sex Pistols не фанател от Стенли Кубрика
Джон Лайдон: Находились ли Sex Pistols под влиянием персонажей фильма «Заводной апельсин»? Конечно нет! Фильм Стэнли Кубрика сосредоточен вокруг менталитета банды, а не индивидуальности. Все выглядели и думали одинаково. Все четыре Джона никогда не интересовались этим фильмом. Мы, скорее, выглядели, как Банда Пинки из «Брайтонского леденца» Грэма Грина.
Вот почему эта книга («Заводной апельсин») настолько увлекательна для меня. Она сильно отличается от других книг, она очень странная. И при этом она не объясняет, как Пинки, будучи настолько молодым, мог собирать вокруг себя столько странных ребят куда старше его. Я общался с людьми, которые без конца спорили со мной. Это был постоянный вызов. Ассоциировать друг с другом «Заводной апельсин» и панков было бы слишком просто.
6. Первый блин группы был комом
Первая песня, которую я написал для группы, так и не была выпущена. Это была песня о Мэнди, которая хотела убить своих родителей. Название скучное, а сюжет потрясающий. Едва ли я помню текст, но он звучал так, будто на ковре кровь… Кровь на лестнице, и у дорогуши Мэнди кровь на волосах!
Это была такая чушь, что Глен не мог с этим справиться: «Почему нужно, чтобы все было так негативно?» Поэтому мы стали играть каверы типа What you gonna do about it?
7. Sex Pistols открыто выступали против королевской семьи
Песню God Save the Queen я написал за кухонным столом, который стоит там и по сей день. Я написал ее однажды утром, ожидая, пока мои запеченные бобы будут готовы. Я написал стихи за один присест и пошел прямо в репетиционную студию.
Я показал текст своим коллегам по группе. Музыка уже была, и я просто наложил на нее слова. Глену это совершенно не понравилось. Он был уверен, что это чистое зло. «Ты не можешь такое петь! Нас убьют!»
Но это того стоило. Никто никогда открыто не заявлял никаких мнений о королевской семье за столь долгое время — и мне было более чем приятно стать первым. Я долго думал об этом. Так я пишу большинство своих песен.
8. Во время выступлений у группы постоянно были технические проблемы
Аппаратура никогда не была в порядке. Это касается мониторов, усилителей и прочего. Было украдено много оборудования, но отнюдь не я ее крал. У ребят были гитары и большая часть оборудования еще до того, как я пришел. Но вокалисту ведь ничего не нужно, не так ли?
Только чертов микрофон, который мы постоянно арендовали у другой банды и который доламывали на каждой репетиции. В основном, я его и ломал. Я выводил звук микрофона до такой степени, что он в итоге начинал фонить и почти что лопаться в моих руках, что доставляло мне неописуемый кайф.
9. Музыканты не были друзьями между собой.
Мы четверо редко вели себя как друзья. С самого начала репетиций я выходил в туалет — или говорил, что мне нужно выйти, — а сам становился у двери и слушал. Я слышал их разговоры обо мне: «Придурок! Телка! Невыносимый!» Затем они выходили, садились в чью-нибудь тачку и бросали меня.
Я сам возвращался домой в поезде, так происходило раз за разом, и потому я был аутсайдером. Причина, по которой я подвергся остракизму, заключалась в том, что Малкольм хотел, чтобы у меня сложился образ «загадочного человека», чего я, конечно, не хотел. Это предполагало бы, что я не должен появляться где-либо с группой. Это было несправедливо, потому что люди жаловались, что они никогда не видели Джона. Меня никто не должен был знать.
10. Первые концерты группы были очень напряженными.
На всякую ерунду времени просто не было. Нам всегда было страшно играть на этих фестивалях. Страх был обоснован тем, что все это для нас было новым. Однако так все получалось куда лучше, чем если бы мы тратили минимум шесть месяцев, практикуясь в студии, — просто выходишь, играешь, и ты музыкант.
Все наши навыки игры мы получили на живых выступлениях. По-другому это просто не работает. Именно в этом и заключается проблема большинства современных групп. Они слишком уж гонятся за совершенством.