От Чили до Эквадора, от Боливии до Гаити полиция и протестующие сталкиваются на улицах, но каковы общие мотивы и приведут ли они к изменениям?
Танки на улицах в Чили. Баррикады и кровопролитие в Боливии. Недели беспорядков, которые подвинули Гаити на грань и заставили президента Эквадора переместить свое правительство.
«Это социальная революция», - сказал Андреа Лин, 61-летний актер, вышедший на улицы Сантьяго на этой неделе. «Мы говорим: больше нет».
Латинскую Америку называют «забытым континентом», но в последние недели она почти не выходит из мировых новостей.
Последовательность драматических - и в некоторых случаях непредвиденных - социальных взрывов катапультировала регион в мировое сознание и заставила некоторых задаться вопросом, наступила ли латиноамериканская весна? Заголовок в мексиканской газете El Universal на этой неделе объявил Латинскую Америку и Карибский бассейн «горячими».
В огромном и разрозненном регионе из 33 стран, где проживают более 630 миллионов человек и Правительства от авторитарных левых до крайне правых, не могут найти единого объяснения политическим и социальным потрясениям, которые в настоящее время погружают регион от Кито до Каракаса в полный хаос.
Но давние наблюдатели действительно видят некоторые общие нити, связывающие людей вышедших на улицы.
Майкл Рид, автор книги "Забытый континент: Битва за душу Латинской Америки", видит три ключевых катализатора: экономическое недовольство формирующегося среднего класса, ярость по поводу политического мошенничества и влияние других глобальных протестных движений, сотрясающих города от Парижа и Барселоны до Гонконга.
Шесть лет экономической стагнации резко положили конец 12-летнему периоду роста и оптимизма, подпитываемому сырьевыми товарами, в течение которого бедность и неравенство в Латинской Америке только сокращались.
Рид говорит что: “неравенство, которое было терпимым, когда было чувство возможности что будущее будет лучше чем сейчас – превратилось в вспышки разочарования, когда люди чувствуют, что их зарплата не будет расти, или их дети уже не будут жить лучше.”
Вторым стимулом стал гнев общественности против политической машины Латинской Америки, после волны коррупционных скандалов, которые дискредитировали традиционные политические элиты, вызвали яростные протесты в таких странах, как Перу и Гаити, и привели к власти новое поколение популистов в Бразилии и Мексике.
Наконец, Рид полагал, что в игре был “элемент подражателя”, поскольку радикальные протестующие в Эквадоре и Чили были вдохновлены изображениями в социальных сетях французских Gilets Jaunes и гонконгских “Фронтинеров”.
Альма Гильермоприето, мексиканский журналист и ветеран хроники Латинской Америки, сказала, что видит беспорядки как мятеж перегруженных работой и низкооплачиваемых граждан, столкнувшихся с тем, что с точки зрения среднего класса, может показаться относительно тривиальным увеличением транспортных расходов.
"Жизнь жестока, и ты терпишь ее, терпишь, терпишь, терпишь ее – и вдруг конец терпения приходит, и ты говоришь:" К черту все!” - сказала она.
Похоже, что так было и в Эквадоре, где демонстранты наводнили улицы в этом месяце после того, как президент Ленин Морено отказался от субсидий на топливо в рамках сделки с МВФ.
“Мы не можем свести концы с концами”, - жаловался 50-летний Кармен Жак, уличный торговец, который был среди тысяч маршеровавших по столице.
В Чили на 3% повысились тарифы на метро, что вызвало широкое восстание против неравенства. “Это страна, которая создана для богатых, - сказал Лин, протестующий актер. "Народ больше не выдержал и взорвался.”
Подобные настроения находят отклик и на Гаити, где в результате многомесячных протестов погибло более 20 человек и парализована большая часть страны. - Правительство ничего для нас не делает,-возмутился Жером, обитатель ветхой лачуги в столичном Порт-о-Пренсе. "Нам остается буквально жить в дерьме.”
Рид сказал, что он помнит только два момента из своих четырех десятилетий, охватывающих Латинскую Америку, когда регион был в таком состоянии потрясений: это период “дикой жесткой экономии” в 1980-х годах, затем в годы, предшествовавшие разрушительному экономическому краху Аргентины в 2001-м. “Я думаю, что народ Латинской Америки против всего этого", - сказал он.