На что большевики потратили царскую казну? Кто помог создать золотодобывающую промышленность СССР? И каким образом ОГПУ изъяло валюту у советских граждан? Выбрали несколько запоминающихся сюжетов из книги историка Елены Осокиной «Алхимия советской индустриализации: время Торгсина», попавшей в финал премии «Просветитель».
Бюджет Российской империи и Советской России
По подсчетам ученых, при Николае II в российской казне было около 1,7 млрд рублей. После Февральской революции часть этих денег ушла на оплату военных кредитов. В свою очередь,
«часть золота, которое при угрозе немецкого наступления вывезли из столицы на Волгу, была потрачена, расхищена и потеряна в перипетиях Гражданской войны, побывав и в руках большевиков, и у антисоветских правительств — Комитета членов Учредительного собрания (также известного как Комуч или Самарская учредилка), Уфимской директории и верховного правителя адмирала Колчака».
В итоге у советского правительства осталась более миллиарда довоенных рублей — цифра по тем меркам довольно впечатляющая.
Первые траты нового государства
Прежде всего, нужно было заплатить Германии по итогам Брест-Литовского договора, позволившего России выйти из Первой мировой. Потом — молодым прибалтийским республикам, Польше, которую не удалось захватить в 1920-м, и Турции — просто чтобы помочь светскому режиму Ататюрка. Также
«значительные суммы были потрачены на поддержку мирового коммунистического движения в надежде на скорый приход мировой революции. Кроме того, находившаяся в разрухе голодавшая страна платила золотом за импорт продовольствия и товаров».
Свернув во второй половине 1920-х годов новую экономическую политику, СССР нацелилось на проведение индустриализации — радикального обновления материально-технической базы первого в истории социалистического государства. Основная тяжесть этой задачи была возложена на деревню, которая должна была поставлять зерно на экспорт — ценой страшных лишений и голода.
Возвращение золота
Индустриализация также было тесно завязана на валюте — и золоте: именно на них закупалось необходимое оборудование; эти деньги тратили на зарплаты иностранным экспертам. Елена Осокина сравнивает работу советского правительства с поисками средневековых алхимиков, пытавшихся создать философский камень. Но если Николя Фламель (якобы) научился превращать неблагородные металлы в золото, то Сталин (совершенно точно) действовал противоположным образом.
Золотодобывающая промышленность начала возрождаться в эпоху нэпа, но темпы были слишком низкими — особенно в сравнении с довоенными показателями. В 1927 году была создана организация «Союззолото», а ее председатель — старый большевик и соратник Ленина Александр Серебровский — отправился в Америку, чтобы перенимать опыт местных предпринимателей.
«Серебровского интересовали не только машины и финансовые системы — он приглашал специалистов на работу в СССР. Среди них оказался Джон Литтлпейдж, начальник одного из золотых приисков Аляски. На протяжении десяти лет он помогал советской власти добывать золото, о чем написал книгу. Напряжение американской поездки закончилось для Серебровского больницей».
Литтлпейдж, которого здесь по-свойски называли Иван Эдуардович, покинул СССР с началом репрессий в 1937 году. Серебровского, только оправившегося от гнойного плеврита, расстреляли 9 февраля 1938 года; его жена Евгения провела в тюрьме 18 лет.
Сравнительно честные способы отъема денег
Политбюро поручило курировать валютные вопросы службе госбезопасности — ОГПУ. Было создано Всесоюзное общество «Кредитбюро»: под его эгидой у советских граждан забирали полисы иностранных обществ и бумаги, которые позволяли претендовать на наследство за границей.
«В случае удовлетворения иска государство забирало четверть выигранной валютной суммы. «Кредитбюро» оказывало содействие и тем гражданам, которые хотели снять валюту со своих счетов в иностранных банках, видимо тоже с потерей значительной части в пользу государства».
В ход шли и прямые репрессии. В папках Политбюро за 1930-1932 гг. можно найти распоряжения в духе «Обязать ОГПУ в семидневный срок достать 2 млн рублей валюты». Сотрудники управления конфисковывали ценности у граждан, включая предметы домашнего обихода. Эти карательные акции обыграны в «Мастере и Маргарите» в сцене сна управдома Босого: конферансье призывает пришедших в театр зрителей «жить тихо и мирно, без всяких неприятностей, сдав валюту».
Торговля шедеврами
Еще одним источником дохода стал экспорт картин и антиквариата. Советская власть искала лучшее предложение на рынке: известный арт-дилер Джозеф Дювин предложил за 40 картин из Эрмитажа 5 млн долларов — и получил отказ. Министр финансов США Эндрю Меллон оказался не таким жадным и в начале 1930-х купил 21 произведение Рафаэля, Боттичелли, Рембрандта, Тициана и других великих мастеров за 7 млн. Как писал его биограф, «Меллон снял сливки с коллекции Эрмитажа, которая в то время не имела себе равных».
В итоге картины стали основой собрания Национальной галереи искусств в Вашингтоне. Автор книги уверена:
«если бы в момент острейшего валютного кризиса в СССР Меллон предложил советскому руководству больше денег, то он смог бы купить ВСЕ главные шедевры Эрмитажа».
Полный текст «Алхимии советской индустриализации» и другие книги, которые выдвинули на премию «Просветитель», читайте на Букмейте.
Месяц бесплатного пользования Букмейтом — по промокоду zenbookmate
Понравился материал? Ставьте лайк и подписывайтесь на канал Bookmate Journal
Автор: Игорь Кириенков