Во время и вскоре после исторического кругосветного плавания, с 1831 по 1836 год, Дарвин еще не пришел к мысли, что разные острова могут быть населены разными видами птиц. Как сказал его биограф Джанет Браун: «У него не было ни одного легендарного момента вдохновения». Его больше интересовали бабочки. Вернувшись в Лондон, Дарвин разогнал свою огромную коллекцию образцов специалистам Королевского зоологического общества. Только тогда орнитолог Джон Гулд сказал ему, что птицы Галапагос, которые он считал смесью черных дроздов, щурок и зябликов, на самом деле были 12 видами вьюрков.
Можно привести лучший пример того, что самой важной птицей в исследованиях Дарвина был скромный домашний голубь. Фактически, один из первых читателей рукописи, которая в 1859 году стала «О происхождении видов», сильно не любил большую часть книги. Уитвелл Элурин написал издателю Джону Мюррею и назвал текст «дикой и глупой фантазией», для краткого изложения это слишком много, а для тщательного обсуждения вопроса - недостаточно близко. Вместо того чтобы сказать издателю отклонить рукопись, он обратился к другу Дарвина, геологу Чарльзу Лайеллу, который уже предположил, что в книге следует сосредоточиться. на наблюдениях Дарвина на голубях. Элвин порекомендовал Дарвину написать небольшую книгу о голубях. «Все интересуются голубями», - сказал он ему, и такая книга будет «рассмотрена в каждом журнале в королевстве и скоро появится на каждом столе».
Происхождение голубей
Хотя сегодня это звучит забавно, разведение причудливых голубей и других породистых животных было чем-то вроде повального увлечения в викторианской Англии, которое перешло классовые линии, привлекая энтузиастов от шахтеров и ткачей до королевы Виктории. Когда Дарвин начал изучать и разводить голубей в 1856 году, он вскоре увлекся удивительно разнообразными породами, как любой любитель рабочего класса.
Как говорит Джанет Браун: «Дарвин любил своих голубей, он часами читал руководства и книги по самосовершенствованию со стороны заводчиков, чтобы убедиться, что он делает правильные вещи и посещать шоу и выставки, чтобы посмотреть, что доступно. Он нашел это очень занимательным занятием экспертами по разведению и попыткой источать атмосферу практических знаний, когда он наклонился над клетками с нелепо взъерошенными перьями. Эзотерический мир любителей голубей казался ему восхитительно свежим и любопытным».
Сначала он был не без снисходительности высшего сословия. Он писал Хаксли: «Я сидел однажды вечером в дворце джинов в Борроу среди множества любителей голубей, когда намекнули, что мистер Болт скрестил голубей, чтобы набрать размер: и если вы видели торжественное, таинственные и ужасные тряски головы, которые все любители дали на этом скандальном процессе, вы бы поняли, как мало скрещивания связано с улучшением пород и насколько опасен этот процесс для бесконечных поколений. Все это было сделано гораздо ярче, чем на страницах простых заявлений.
Вскоре, он встретил более ученых и «респектабельных» любителей. Его самым важным другом в мире голубей стал журналист и редактор Уильям Тегетмайер. Их объединение длилось более 10 лет и было взаимовыгодным. Тегетмайер предоставил Дарвину образцы, информацию и контакты. Тегетмайер, который, кажется, был чем-то вроде социального альпиниста, любил хвастаться своей близостью с Дарвином.
Семья Дарвина тоже полюбила голубей. Его дочь Генриетта позже написала: «Я до сих пор могу вспомнить их различные характеристики: крест, старый веер, когда я брал еду из моей руки, любил хорошо клевать и причинять мне боль, если мог. Голубь был добродушным, но не умным, и я помню курицу-якобинца, которую я считал довольно слабоумной. Дарвин хотел, чтобы все его друзья были так же восхищены его голубями, как и он сам. Он написал Лайеллу: «Я надеюсь, что Леди Лайелл и вы сами запомните, когда вы захотите немного отдохнуть, и у вас будет время, как мы будем рады видеть вас здесь. Я покажу тебе моих голубей! По моему мнению, это самое большое удовольствие, которое можно предложить людям» ».
Хотя его исследование голубей сообщило «Происхождение видов», настоящая «голубиная книга» Дарвина «Разнообразие животных и растений при одомашнивании» вышла в свет только в 1868 году. Ее длинный и прекрасно иллюстрированный раздел о голубях по-прежнему читаем и актуален для обоих натуралистов, и любители голубей сегодня.
Каждая из проиллюстрированных пород в Вариации существует и показана сегодня. Некоторые из них, такие как английский дядя и африканская сова, не изменились заметно за последние 150 лет. Другие, такие как носитель, колючка, стали еще более преувеличенными и дифференцированными от исконного сизого голубя странным и неестественным отбором шоу, как это делают собаки и другие домашние животные. Уже преувеличенная клюва плетеной косилки выросла больше, чем грецкий орех; такие птицы подвержены простуде и глазным болезням - настолько, что в Германии было принято законодательство, ограничивающее размер плетения в породе! У бородки, во времена Дарвина, у короткошерстной птицы с большим круглым глазком теперь есть такой короткий счет, что он не в состоянии прокормить своих собственных детенышей (требуются приемные родители), и между коротким счетом тесно сплетено плетеное животное и его лоб. Гравюра веерного хвоста в Вариации показывает птицу с веером, похожим на индейку, которым обладают сегодняшние птицы, но птица Дарвина имеет изящную, прямую, похожую на лебедя шею.Сегодняшние птицы несут свои головы так далеко назад от своих хвостов, что спереди их головы невидимы. С этой точки зрения они выглядят как безголовый шар перед круглым хвостом.
Такие изменения, вероятно, были бы очарованы Дарвином, который писал: «Вряд ли есть какое-либо исключение из правила, согласно которому эти символы наиболее различаются, которые сейчас наиболее ценятся и привлекают внимание любителей, и которые, следовательно, улучшаются благодаря постоянному отбору». Преувеличение хорошо для отдельных птиц, это другой вопрос. Разведение домашних шоу-животных - это биологическое искусство, но оно может быть извращено чрезмерной страстью к экстремальному и странному. Не нужно идти на поводу у немцев. Любитель голубей всю свою жизнь, я отказался от разведения современных носителей, потому что лечение их постоянных простуд стало депрессивным. Сам Дарвин показал, что скрещивание экстремальных сортов произвело нечто очень похожее на исконного сизого голубя. Большинство выставочных голубей не смогут долго выживать в дикой природе, но их потомки, обычные «уличные голуби», обитают в городах и скалах по всему миру. За исключением их переменных цветов и немного большего размера, они напоминают дикого сизого голубя, которого они сместили во всех местах, кроме самых отдаленных. Некоторые ученые считают их «супердувом», птицей, более сильной и способной к адаптации, чем даже ее дикие предки. Эволюция, конечно же, никогда не замирает. Я видел диких сизых голубей только на удаленных скалах Евфрата, но «супердаузы» процветают в окружающей среде - от знойных улиц Хьюстона до 30-минусовых квадратов Улан-Батаар, Монголия, зимой.