Даже ученый с кассовым аппаратом вместо совести может полюбить...
Ксюша переехала от Тимофея в отдельный номер и старалась как можно меньше времени проводить рядом с ним. Она целыми днями наслаждалась массажем и прочими процедурами в спа-салоне (все оплачивал ее бывший псевдо-муж), плавала в бассейне, рисовала пейзажи акварелью и предавалась всем прочим прелестям курортной жизни. Правда, она боялась покидать территорию отеля одна, поэтому все же иногда они проводили время вместе: ходили на рынок, ездили на экскурсии и пляжи на другой конец острова - в основном, молча.
Порой, правда, у них случались диалоги, но они больше напоминали семейную ссору, чем мирную беседу.
- Почему ты не назвался моим братом или еще каким-нибудь родственником? - спросила как-то Ксюша Тимофея. - Ты явно не справлялся с ролью мужа поначалу...
- Я назывался, - нехотя откликнулся Тимофей, - но та легенда показала себя еще более несостоятельной. И потом, я был уверен, что муж, которого ты не помнишь, для тебя все равно что чужой человек, а ты в первый же день набросилась на меня с объятиями... этого я не ожидал и хотел опять все стереть и...
- Сколько раз ты начинал все сначала? - в ужасе перебила его Ксюша.
- Два. Пытался и в третий, но не сработало. Помнишь твое отравление?
- Я отравилась твоей забывательной вакциной, а вовсе не пловом..! - ошеломленно воскликнула Ксюша.
- Да. Я хотел сменить легенду еще раз, но мне не удалось. Пришлось продолжать быть твоим мужем...
- Не слишком-то ты тяготился...
- Поначалу очень тяготился, особенно твоими требованиями быть поласковее. А потом... ты сама знаешь.
- Я заставила тебя в меня влюбиться... это спасло мне жизнь и свободу?
- Нет. Я понял, что не смогу выполнить свои обязательства перед заказчиком, почти сразу после второй инъекции.
- Почему?
- Ты была такой беззащитной... как ребенок... Знаешь, я ведь до тебя никогда не работал с людьми... я имею в виду эксперименты. Я создавал препарат, тестировал на крысах и отдавал заказчику... В этом был их просчет. Им порекомендовали меня как надежного человека, у которого вместо сердца кассовый аппарат... но его просто никто никогда не испытывал на прочность. А на поверку я оказался мягкотелым...
- Если даже и так, - презрительно ответила Ксюша, - я считаю, ты должен был все мне рассказать.
- Нет. Это только посеяло бы панику... а ты помнишь, что с тобой случилось в Москве перед отъездом сюда?
- Да, то же самое, что и здесь. Я увидела один известный балийский пейзаж и вспомнила, что мне его уже показывал мой настоящий жених. Кирилл. Это был мой двадцать второй день рождения.
- Так сколько тебе на самом деле?
- Я не знаю, еще не все вспомнила. Но я считаю, что ты лукавишь. Какая паника? Это все отмазки. Ты просто хотел... наслаждаться своей липовой семейной жизнью и боялся сказать мне правду, трус!
Она постоянно вот таким образом нарочно подогревала свою неприязнь к Тимофею, потому что слишком часто ей в голову приходили мысли о том, как сильно, должно быть, он полюбил ее, что бросил все, наплевал на собственную репутацию и увез ее от злонамеренных заказчиков на другой конец света. Кроме того, он неустанно заботился о ней в Москве и здесь, на Бали. А еще - и это больше всего трогало ее - он так и не воспользовался своим вымышленным положением, чтобы переспать с ней, что было для влюбленного мужчины уж совсем необыкновенно.
И все же она не могла отдать свое сердце бессовестному человеку, а еще ее ужасно раздражала его самоуверенность, с которой он позволял себе любить ее.
Поначалу память к Ксюше возвращалась понемногу, небольшими блоками, а потом плотину, выстроенную в ее мозгу демеморином, прорвало, и на Ксюшу обрушилась вся ее прошлая жизнь, до малейших подробностей. Это было так ошеломительно, что ей просто необходимо было поделиться с кем-то, и она пришла к Тимофею.
Она вспомнила, что жила с родителями в Москве, недавно окончила университет по специальности психология, а двадцати трех ей еще даже не было. Тимофей слушал ее спокойно, порой даже подбадривая и задавая уточняющие вопросы, но время от времени, когда он думал, что она на него не смотрит, Ксюша замечала на его лице страдальческое выражение. Ей было жаль его, хотя она ничем не могла помочь ему.
Вспомнив все, Ксюша поняла, что может связаться с Кириллом, написав ему сообщение в соц. сетях: номер его телефона она, конечно, не помнила наизусть, но современные технологии выручили ее. Кирилл откликнулся очень скоро, но долго не мог поверить, что это она - уже смирился с ее пропажей. Пришлось подключать видеосвязь и выслушивать нескончаемые восклицания и вопросы. В конце концов, Ксюша сказала, что они все обсудят при встрече, описала ему свое точное местоположение, и он заверил, что прилетит, как только сможет.