Сказочный резервуар изображений и символов, предлагает историкам искусства и литературы роскошные объекты анализа и отражения; это позволяет ученому стать поэтом, а философ - развивать свои ночные размышления после тяжелой дневной работы над концепцией. Предупрежденные об увлечении огнем или ртутью, мы можем теперь наслаждаться удовольствиями от чтения алхимических текстов и позволять нашему воображению наслаждаться вариациями обольщения материей, не боясь быть обманутыми обещаниями алхимика. и не теряя разум
Поэтому не история науки может представлять интерес для алхимии. Кроме того, деятельность алхимиков часто представляется как символ этих доктрин, которые самим путаницей и догматизмом являются антиподами требований рациональности, которая ищет и разворачивается в мире. научная деятельность.
Эта привилегия предоставляется изображениям, а не концепциям, сокрытию и маскировке собственной истории, безразличию к постоянному провалу своих практик, вкусу к секретности и отказу от распространения, Призыв к тайне и невероятный опыт откровения знания - вот что должно характеризовать алхимию
Что касается историка химии, то его в лучшем случае может заинтересовать то, что Огюст граф назвал "энергетическими разочарованиями алхимии", и в рамках теологической или метафизической мысли о металлах и смешанных телах он может обнаружить первые начала неорганической и органической химии.
Работа над растворителями, кислотами и щелочами, контроль процессов дистилляции, химия металлов и, в частности сурьмы, открытие аммиака или фосфора - все это будет выглядеть как счастливый продукт исследования, ослепленного его фундаментальными ошибками и вкусом к мистике.
Такой подход к истории алхимии, которую вполне можно назвать позитивистской, не является абсолютно напрасным. Марселин Бертелот, желавший освободить первые наброски рациональной химии от беспорядка алхимических доктрин, стал редактором и переводчиком забытых до того времени греческих, сирийских, арабских и латинских текстов. Правда, наука сегодня заставляют нас полностью заняться этой работой, и, несмотря на недостатки и грубые ошибки, издания Сборника древнегреческих алхимиков и химии Средневековья в течение столетия служили незаменимой основой для развития исторической работы по алхимии .
Но такой подход, при котором химия существовала как наука только с конца 15 века, был основан на ошибочных убеждениях и природы алхимии была не понятна. Действительно, если рассматривать алхимию только как резервуар красивых и опасных открытий, готовящих произведения Шееле, Присли или Лавуазье, то это потому, что алхимики были лишь мечтателями материи, которые больше думали о спасении своей души, чем о научном прогрессе. Позитивистский подход к алхимии основан на его положительном отношении наоборот, спиритуалистическая или оккультистская интерпретация, которую он оправдывает в то же время, когда выступает против нее.
Действительно, если работа алхимиков и дала нечто хорошее и полезное для современной химии, то лишь потому, что алхимическое предприятие было чуждым науке в ее стремлении мыслить о материи и скорее являлось частью желания возвысить душу, будь то с помощью духовных упражнений, для которых работа "лаборатории-ортодоксала" была символической поддержкой, или с помощью надежды на получение Божьих даров, тайных знаний, которые по существу противоречат позитивным наукам, которые книги и школы раскрывают без предосторожности.
Алхимия, гораздо ближе к религии, чем химия, не имела бы ничего общего с теми естественными науками, которые разочаровали мир, пытаясь объяснить это через механическое расположение атомов и математическое уменьшение их сил. Культивируемый эзотеризм, пусть даже эрудированный, настаивает на брожении единства, которое принесет "Великое дело" к концу века, смещенное распылением знаний.
Работы Юнга, престиж которых был повышен благодаря его использованию в бакалавриате, способствовали успеху интерпретаций, минимизирующих химическую реальность. Алхимики проецировали бы тонкие сложности бессознательного на материал, и их символы были бы лишь одним из самых зрелищных проявлений образов, упорядочивая общественные образы.
Вооруженные такими предположениями, исследования, лишенные каких-либо исторических ссылок, находят алхимические символы во многих проявлениях различных культур. Затем мы представляем себе, что алхимия является источником всей символики, когда строгое историческое исследование показало бы, что алхимики использовали привилегированные образы только в свое время для иллюстрации своих теорий.
Однако в условиях позитивистского и оккультистского сокращения алхимии мы не можем довольствоваться работой герменевтика, который, как и Умберто Эко, желал разоблачить пустоту алхимического дискурса, секрет, который всегда скрывает другой секрет, конверты из конвертов и, следовательно, пустые оболочки.
Если статья вам понравилась, ставьте лайк. Подписывайтесь на мой канал и помните "Ищущий всегда на верном пути .