Этой деревни давно уже нет на картах, как и многих сел и деревень бывшего Советского союза. О ней остались только воспоминания местных жителей и название, хранящееся в архивах сельсовета - Кирилловка.
О том, что здесь когда то жили люди, со своими радостями и заботами, работали, отдыхали, дети ходили в школу, был сельский клуб, в котором на танцах играла гармонь, напоминают только местами оставшиеся световые столбы, заброшенные сады, да остатки кладбища, сгоревшего несколько лет назад по неизвестным причинам. Здесь я родился и провёл небольшой отрезок своей жизни. Из детства всплывают воспоминания о том, как я малолеткой, перемазавшись мазутом играл в тракторе отца, который все боялся того, чтобы я не переколотил каким нибудь ключем приборы. Помню как комбайны, тракторы и машины, постоянно снующие по деревне, поднимали клубы пыли. Бабушку, которая работала поваром при летней совхозной столовой, трактористов и шоферов, приезжающих на обед. Из столовой шёл такой запах и аромат, что передать словами невозможно, такой вкуснотищи больше нигде не попробуешь. Кто знает, тот меня поймёт.
Конец семидесятых начало восьмидесятых годов прошлого столетия, деревни начали понемногу вымирать. Местные жители подались в города. Часть домов были перевезены в более людные населенные пункты, оставленные дома, давно развалились и заросли травой
Настало то время, когда я с родителями тоже уехал из деревни. Я помню этот переезд. Тёплый летний вечер сменился таким проливным дождём, что сельские дороги превратилась в кашу. ГАЗ -53, груженный нехитрым деревенским скарбом взял на буксир мой любимец - трактор ДТ-75 и тащил его до ближайшей асфальтированной дороги. Ехали долго. Я сидел в кабине трактора и с интересом наблюдал за молодым трактористом, ловко управляющем гусеничной машиной. Жёлтые огни фар разрезали тьму грустного пейзажа. Почему то было очень тоскливо. Много лет живя в городе я часто вспоминал этот переезд.
Конечно, в последующем мы неоднократно приезжали в родное село. Выбирали летнюю солнечную погоду, иначе выбраться из деревни было проблематично. Жителей становилось все меньше, дома пустели, остатки никому не нужной техники стояли у заброшенных домов, навевая ещё больше грусть и тоску. Постепенно село перестало существовать. Как я сказал, часть домов перевезли, часть сожгли, часть просто сгнила, технику сдали на металлолом. И постоянно, повторяю постоянно, когда мы уезжали из деревни, начинался сильный дождь, хотя его ничего не предвещало. Случилось так и в прошлом году, когда мы решили навестить родину. Жаркий июльский день сменился проливным дождём. Пять километров, молясь про себя богу, я ехал по раскисшему чернозёму на своём кроссовере. Но все окончилось удачно. Деревня плакала и прощалась, но отпускала как и всегда.