Быль, рассказанная моей подругой детства, когда нам было еще по 14 лет.
До семи её лет они жили в глухом сибирском поселке. Жизнь там замерла, связи нет, интернета нет. От села до села от пятидесяти до сотни километров. Жили своим хозяйством, держали скотину разную: овец, корову, свиней, куриц. Дед с отцом ездили на УАЗике в райцентр раз в месяц, дед получал пенсию за себя и за бабушку. Там дед с отцом затаривались сахаром, мукой, маслом, конфет привозили. И пару бутылок водки.
Других денег у них не было, потому что работать там было негде. Поэтому и водки брали немного, как деликатес, а так все в селе ставили брагу на сахаре и дрожжах. Тем и веселились. Но не только веселились.
Были и такие "кадры", которые жить без этой браги не могли и готовы были за неё делать что угодно.
Так вот был в селе пьянчужка Митька Пряхин. Митьке уже за сорок перевалило, а он все Митькой именовался. Дома шаром покати - ничего нет, только деревянный стол, одна табуретка и деревянная же кровать с грязным матрасом и такими же подушкой с одеялом. На эту кровать Митька ложился не раздеваясь, потому что вечно пьяный. Жил один, мать померла молодой, отца не было. Может потому рано и спился, что приструнить некому было.
Первым делом с утра искал где взять хоть кружку браги, опохмелиться. Потом отрабатывал за неё шаляй-валяй. Жрать уже не хотел, если покормят - съест чего, а так мог и голодом шастать в поисках следующей порции.
Ну и пришла к нему "белочка" однажды. В селе его потеряли. День никто не видит, второй его нет. На третий день мужики пошли к нему домой: вдруг помер, завоняет ведь, прибрать надо его. Заходят, а он сидит посреди пустой горницы, а весь пол гвоздями утыкан. Вот сколько гвоздей было, столько он в пол и вколотил.
-"Митка, ты чего это делаешь?!" - спрашивают его
-"А вы не видите что ли? Чертей приколачиваю! Ловлю и хвосты им приколачиваю! Вон их тут сколько и опять лезут, этих выручить хотят, еду мне несут, откупают своих" Митька грозит гвоздям кулаком: - "Будете вертеться, я вам бОшки пооткручиваю! У, гады! У меня не забалуешь!"
Мужикам реально страшно стало, потому что Митька был совершенно трезвый и очень убедительно себя вел. Невозможно было не поверить его словам. Удивлялись, как он без еды и воды сидит дома третий день и при этом не выглятит ни голодным, ни усталым, ни больным.
Потом, ближе к вечеру, Митька уснул. Мужики его опекали, все-таки жалко человека, он ведь не вредный был. Проспал сутки, после этого в рот не брал больше, понял, что тот свет есть и что душа может в ад попасть.
Такие вот дела...