Даже ученый с кассовым аппаратом вместо совести может полюбить...
Этот перелет дался Ксюше нелегко: ее укачивало и постоянно мутило. Когда они пересели во второй самолет в Сингапуре, то она уговорила Тимофея дать ей снотворное, и после посадки в Нгурах Рай он не без труда ее растолкал. Она была совершенно разбита, проведя почти сутки в самолетах и аэропортах, и муж поспешил отвезти ее в ближайший отель. Однако уже по дороге, разглядывая окружавшую их тропическую растительность через открытое окно в такси, Ксюша почувствовала себя намного лучше. В отеле она приняла душ, переоделась и потребовала прогулки.
- Ты уверена, что не хочешь прилечь? - с сомнением спросил ее Тимофей.
- Я поспала в самолете, - покачала она головой. - И потом, я ведь никогда не бывала в этих широтах, на моей памяти, неужели я проведу свой первый день на Бали в гостиничном номере?
Тим усмехнулся и покачал головой. Они спустились в ресторан, заказали салат из овощей и куриный суп и отлично поужинали - или это был обед, уже трудно было определить. Однако день в Денпасаре клонился к закату. Жара становилась мягче, тени длиннее. Ксюша вытащила мужа немного прогуляться: едва придя в себя, она тут же принялась излучать энергию и восторг. Ее радовало буквально все: каждый цветок, каждое дерево, каждый фрукт. Улыбчивые местные жители, и чистые улочки, и даже отсутствие пластиковых пакетов в уличных мусорных ведрах - все нравилось ей и приводило в восхищение.
- Можем остаться тут насовсем, - предложил Тимофей.
- Об этом рано говорить, - засмеялась Ксюша. - Мы еще так мало видели... а вдруг здесь водятся какие-нибудь страшные змеи и скорпионы?
- Безусловно, они здесь водятся, - подтвердил Тимофей.
- Брр! - передернулась Ксюша. - Это ужасно!
- Это нормальная фауна экваториальной Азии, - возразил Тимофей. - И люди живут здесь вместе со змеями и даже, кажется, счастливы.
- Я ужасно боюсь всяких змей и пауков! - пожаловалась Ксюша. - И потом, мне кажется, это сложно - жить в чужой стране.
- Ладно, - пожал плечами Тимофей. - Поживем - увидим.
Когда они вернулись в номер, Ксюша вдруг огорошила его вопросом:
- Скажи, мы от кого-то сбежали?
- Почему ты так думаешь? - нахмурился Тимофей, но Ксюша проигнорировала его вопрос:
- От того страшного человека, который преследовал меня в Москве?
- Это долгая история, - вздохнул Тимофей. - Я обязательно ее тебе расскажу, но не сейчас. Тебе надо отдохнуть.
- Это связано с твоей работой?
- Да.
- А кто они? Бандиты?
- Ксюша, пожалуйста, давай не будем сейчас об этом...
- На самом деле, я просто хотела тебя поблагодарить... - застенчиво проговорила девушка, приблизилась к нему и положила свои тонкие ручки ему на плечи. - Знаешь, я так счастлива быть твоей женой... я чувствую себя, как за каменной стеной...
Она поцеловала его в губы, и тело Тимофея моментально откликнулось на ее ласки. Он прижал Ксюшу к себе за талию, а ее пальчики вдруг потянулись к пуговкам на его рубашке. Тимофей отклонился и вопросительно посмотрел ей в глаза.
- Давно хотела тебе сказать, - прошептала она и потянулась губами к самому его уху: - Я тебя люблю...
В первый момент, ошеломленный этой новостью, Тимофей принялся осыпать ее поцелуями и прочими ласками, но когда Ксюшины руки скользнули под его рубашку, то его сознание пронзила острая стрела: он не может сейчас воспользоваться случаем - это было бы вероломством с его стороны, по отношению к любимой женщине. "Да брось, - нашептывало ему вожделение, - что тут такого? Подумаешь, секс... она же сказала, что любит тебя. Ты тоже ее любишь - тут вообще никакого греха нет!" Но совесть твердила совсем другое: Ксюша обманута, оторвана от всего, что ей близко, и брошена на произвол судьбы. Если он действительно любит ее, то не должен пользоваться своим фиктивным положением для своего удовольствия. Если бы она знала, какую роль он на самом деле сыграл в этой истории, то ни за что не полюбила бы его.
- Подожди, подожди, - прошептал Тимофей, задыхаясь от с трудом сдерживаемых чувств. - Давай не будем торопиться...
- Торопиться..? - непонимающе переспросила Ксюша.
Она права, конечно, если принимать их брак за чистую монету, то как минимум три недели воздержания - немалый срок...
- Я имею в виду, что мы еще ни разу не... занимались любовью после аварии, и я бы не хотел, чтобы этот первый раз был омрачен чем-нибудь вроде усталости и... тому подобного...
- Мне кажется, все эти препятствия только в твоей голове, - продолжала настаивать Ксюша. - Мы достаточно ждали, чтобы проверить наши чувства...
- Да, ты права, - вздохнул Тимофей, поняв, что спорить с ней бесполезно.
Это, конечно, очень льстило ему, но он твердо решил не поддаваться на провокации и сберечь честь любимой девушки.
- Наверно, мне просто нужно немного расслабиться, - сказал он и открыл мини-бар. Там оказалась бутылка красного вина - очень кстати. - Иди умойся в ванную, а я пока открою вино...
Ксюша, как всегда, подчинилась ему, только слегка посетовав на то, что он сам собирал вещи и не взял никакого красивого белья.
Тимофей быстро отыскал в своем портфеле бутылек со снотворным и подсыпал одну дозу в ксюшин бокал с вином.
Она вернулась очень скоро, в одной тонкой маечке и трусиках, открывавших все соблазнительные изгибы ее тела. У Тимофея буквально темнело в глазах от желания, когда он смотрел на нее, и он знал, что ему нельзя отводить взгляд... Как же изощренно судьба испытывает его на прочность..! Тимофей протянул Ксюше бокал и заставил выпить его залпом на брудершафт, а потом страстно поцеловал девушку так, словно это был их последний поцелуй. И возможно, так оно и было.
- Ложись, - сказал он ей мягко, указывая на кровать, и включил телевизор. - Я сейчас приду...
Тимофей зашел в ванную, включил воду и засек по часам пятнадцать минут. Когда он вернулся в комнату, Ксюша уже сладко спала. Он еще немного покопался в портфеле и достал оттуда шприц и ампулу с DMR057. Сейчас он сделает ей инъекцию, а завтра скажет, что нашел ее на пляже, без вещей и документов. Они подадут объявление о найденной девушке и поживут здесь, пока память не начнет опять возвращаться к ней. Тогда он отвезет ее в Москву и они попрощаются навсегда.
Простой и гениальный план. Довольно семейного маскарада! А еще Тимофей надеялся, вопреки здравому смыслу, что сможет остаться для нее "хорошим", добрым самаритянином, что она не вспомнит все предыдущие их сценарии, но надежда была слабая.
Он вскрыл ампулу и набрал три кубика. И замер. Он смотрел на девушку, которую за эти три недели привык считать своей женой, и не мог пошевелиться. До чего же она прекрасна... как безмятежен ее сон... а что если она опять отравится..? Но это было маловероятно. Наиболее вероятно было вот что: ему хотелось остаться ее мужем еще на столько времени, сколько уготовила ему судьба. Он хотел... ну конечно, он хотел близости с ней, он давно желал этого. И вообще, стать для нее чужим после того как держал ее в руках, целовал ее, был предметом ее заботы и любви - как с этим можно было жить дальше? Как отказаться от всего этого добровольно?
Тимофей просидел со шприцем в руке где-то полчаса, потом отругал себя за малодушие, протер проспиртованной салфеткой сгиб ее локтя и... отбросив шприц в угол комнаты, бросился целовать эту тонкую, нежную, любимую руку...