Я очарован Мексикой, а может сопровождающей меня индианкой. Есть разница между женщиной индейского племени и белой женщиной, именно это различие и новизна притягивают. Это различие притягивает и к стране, где много красивых местных языков Mixtec, Zapotec, Mayan, Nahuatl и Purépecha. На них поют песни с современными ритмами и своеобразным национальным колоритом.
https://www.youtube.com/watch?v=b_zUb-kuhlE&list=RDXZTkQzgyzzc&index=27
Деревья и растения теряют листья, которые падают на землю.
В природе для этого настало время.
Мой дом затерялся в тумане
Кровь на моей коже.
Остриё лезвия очищает меня.
У моего дома соломенная крыша
Через которую проникает туман каждое утро
Почувствуй мою жизнь, раскуси своими зубами
Плоды рожкового дерева.
Это растение часть пейзажа пустыни
И запей водой.
Мне нужна вода, потоки воды, моя кожа растерскалась
От солнца и страданий.
От печали, которая тяжелее моей любви.
У моего дома соломенная крыша
Через которую проникает туман каждое утро
У меня есть дочь, которая молится молча
Богу о любови.
Я кожа похожа на землю, которую копают дети
Каменным топором.
Сотканные ковры и холсты трепещутся на ветру.
Мы ждёт тебя бог,
Отец, когда ты придешь в наш дом,
Я это почувствую своей растрескавшейся кожей.
У моего дома соломенная крыша
Через которую проникает туман каждое утро
У меня есть дочь, которая молится молча
Богу о любови.
Мексика красивая страна, но это не самое главное, она гуманная к своим коренным жителям ацтекам. Они живут свободно, не в резервациях, пользуются своим языком. Там восемь наречий и на них есть дорожные знаки в местах компактного проживания. Они сочиняют свою музыку, пишут стихи и поют песни. Кроме наречий nahuatl много индейцев говорят на языке otomi. В Мексике и Сальвадоре их проживает около полутора миллионов. Представьте, что они сохраняют свой уклад жизни при таком давлении Западной цивилизации.
Следующие строчки на языке otomi и потом перевод на русский:
Dąthé thogi thogi
hínkhąbɨ thege
Ndąhi thogi thogi
hínkhąbɨ thege
Mʔbɨ́ y thogi...
hínkhąbɨ pɛ̌ngi
Реки текут и текут.
Они никогда не останавливаются.
Ветры дуют и дуют.
Они никогда не останавливаются.
Жизнь идёт и идёт.
Она никогда не возвращается.
Жизнь никогда не возвращается, они правы. Это довольно грустное положение, когда ты уже зрелом возрасте. Индейцы не особенно стремятся к приобретению электронных игрушек, у них другая жизненная философия. Она построена не на потреблении, а на выживании народа.
Моя симпатия, кроме своего nahuatl, свободно говорит на английском и конечно испанский её второй родной язык. В Мексике десяток языков в ходу. В соседней Панаме есть университет на языке индейцев, хотя испанским и английским свободно владеет большая часть населения.
Я приехал в Сан Мигель, который внесён в реестр памятников мировой архитектуры культуры 17-18 веков. Там непередаваемая красота красок и оригинальность городских построек. В центре, вдоль раскрашенных сплошных стен, две тысячи маленьких дверей, за которыми уютные дворики. Это кварталы крепости, которые остались со времен войны с индейцами. В городе есть руины ацтеков и руины монастыря захватчиков. Друзья мои, это следы войны завоевателей с индейцами. Сейчас в Сан Мигель тысячи людей едут это смотреть, рисовать и фотографировать. Учиться гончарному и ткацкому делу у индейцев. А рисовать учатся у испанской школы. Предлагаю вашему вниманию современную песню на nahuatl с последующим переводом:
Zanio in xochitl tonequimilol,
zanio in cuicatl ic huehuetzin
telel in nepapan xochitla
a in tlalticpac,
Ouya Ouya.
In mach noca
om polihuiz in coahuayutla,
in mach noca
om polihuiz in icniuhyotl
in ononye yehua ni Yoyontzin -Ohuaye!-
on cuicatilo in ipalnemohuani,
Ouya Ouya
Ayac on matia ompa tonyazque
o ye ichan o zanio ye nican
in tinemico tlalticpac,
A OhuayaIn ma ya moyo iuh quimati
in antep luhan
in incubation amocelo
ah mochipan titocnihuan
zan cuel achic nican
timochi tonyazque
o ye ichan,
Ouya Ouya.
Цветы наши единственные украшения одежды,
Только песни делают нашу боль тише,
В мире меняются только цветы,
Оайя,оайя
Может быть, мои друзья будут потеряны,
И у меня не будет спутников в жизни,
Когда я лягу в месте Йойотсин,
Оайя, оайя
Это место всех песен
Это место всех жизней
Это место их Дарителя,
Оайя, оайя.
Может кто-то и знает куда мы следуем?
Может мы направляемся в дом бога?
Или просто тут живем на Земле?
Оайя,оайя.
Пусть ваше сердце само узнает
Кто принц, кто орёл и кто ягуар,
Которые никогда не станут нашими друзьями,
Оайя,оайя.
Наша жизнь есть только мгновение,
А потом мы уходим,
Мы уходим жить в дом бога,
Оайя,оайя
Вот именно принцы, орлы и ягуары никогда не станут друзьями. Это проверено в Мексике. Нормально ли это? Нет, но жить и терпеть можно. Терпим же сварливую жену и гулящего мужа? Причём терпим каждый день из-за детей. Ради детей и народы будут терпеть друг друга. Никому мы не нужны, кроме самих себя.
Так вот, для меня пришельца, посещение развалин городища ацтеков развлечение, а для сопровождающей меня индианки, горечь. Я иду смотреть пирамиду и поднимаюсь по ступеням один, а она грустит в стороне на другой такой же пирамиде и придается своим личным переживаниям. У стен монастыря гибли её предки и стены города сделаны сплошными захватчиками. Остатки пирамид это всё, что осталось в современном мире от их достижений. Если у вас нет подобных переживаний, значит вы забыли свою историю или у вас ее стерли. У пришельца, каковым я являюсь и в Мексике и в Америке, должно быть чувство сопереживания невосполнимой потери. Что потеряли? Да хотя бы календарь. Какой мы имеем календарь ныне. Таблица, которую надо заполнять в разделе “Что делать”. Десятки программ напоминалок нужны. Это хороший календарь для бизнеса, но не для жизни. Кто вы на самом деле и какой у вас сегодня будет день скажут календари только древних народов. Для них бизнес и работа на кого-то, не были главным содержанием жизни. Человек, в представлении древних, является целостным существом, только в полном сочетании всего, что есть в мире. Мы потеряли причастность к целостному восприятию мира, потеряли навсегда. Разве этого мало? Зато у нас есть кредитные карточки взамен честного слова. Последнего уже давно не существует. Мы скорбим по поводу смерти певца или музыканта, жаль людей конечно. Но почему мы не скорбим о самих себе, о невозможности понимать звуки леса, шум ветра, тишину озера, пение птиц. В летние месяцы в Сан Мигеле туристов столько же, сколько местных жителей и каждый из них травит душу ацтека.
В Штатах в крупных торговых центрах бывает паника потому, что кто-то умышленно сообщает в полицию или на телевидение о стрельбе, которой не было. В страхе люди бегут, давят и калечат друг друга. Почему так нехорошо шутят? Потому, что созерцание чужого страха, маскирует свой страх. Могу вас заверить, что потомки ацтеков и майя, так шутить над своими сородичами не будут. Именно сородичами. А кто мы сейчас друг другу приходимся в развитых странах? Вы можете мне подсказать такое слово взамен сородичей?
Мои восторги стилем барокко в ЕС публично уместны, а в центральной Мексике, только в одиночку. Если тебе женщина нравится, то ты не должен её обижать в самой тонкой части ее души. Я это понял в Штатах. Я живу среди чёрных и мексиканцев и сам этническое меньшинство. Они то меня с Рождеством поздравили, а для белых я никто. Это Средний Запад, а не Нью Йорк. Тут тебя терпят. Для них я не буду сокращать свое имя до Влад, пускай эти Бобы и Биллы его учатся выговаривать. Почему я такой вредный? Они мне в водительской лицензии отчество написали да так, что даже я его выговорить не могу, а исправлять надо через прохождение длительных инстанций, включая судебные.
Монастырские стены Santuario de Atotonilco
.
Стены копят грусть без конца
Из веками проливаемых слез.
Улыбка сошла с твоего лица
Из-за старых несбывшихся грёз.
Ты в печали, притих твой голос.
От боли сердечной жгучей.
И блеснул на виске седой волос
И тень на лицо легла тучей.
Время наше совсем не простое
Сердце гулко и часто стучит
В этих стенах и боль и святое
Если совесть твоя не молчит.
Думаете это фантазии насчёт вековой скорби? Вопрос автономии стоит давно и давно не решается, даже революционная ситуация не раз складывалась, но силы неравные. Индейцы по всей Латинской Америке имеют мечту об автономии. Были волнения и в Дакоте, протестовали индейцы Сиу. Тянут нефтяные трубы, которые протекают и отравляют водоемы. Только вмешательство двух тысяч ветеранов войны на стороне индейцев, заставило прекратить издевательство над людьми. Государевы люди обливали мирных людей водой на жутком морозе. Нет страны без этнических конфликтов и всегда надо защищать меньшинство.
Мне нравится Мексика, так как там наши возможность дать индейцам жить по собственному усмотрению. Если международному капиталу дать волю, то он сначала меньшинству наступит на горло, а потом всем остальным. Американские ветераны поступили правильно и защитили не только индейцев, а всех остальных. Нельзя давать волю амбициям олигархов и монополий.