Новая книга Норрис и Инглхарта. Краткий обзор
В исследованиях популизма есть два лагеря: те, кто верят, что дело в экономике, и те, кто ставят на культуру. Новая книга Пиппы Норрис из Гарварда и Рональда Инглхарта из университета Мичигана — венец в развитии культурной теории.
Книга вышла в феврале этого года и покорила академическое сообщество. Легенды политологии ставят в центр исследования людей с их взглядами и страхами, и показывают, что сдвиг общества в сторону ценностей постмодерна обратим.
Что такое авторитарный популизм, как политическое поведение материалистов отличается от постматериалистов и как спасти этот мир — читайте в нашем обзоре
ДЕМОФОБИЯ - БОЛЕЗНЬ СОВРЕМЕННОЙ ЕВРОПЕЙСКОЙ ЭЛИТЫ
За последние 80 лет популисты увеличили число голосов в нижних палатах парламента в два раза: с 5 до 12%. Популизм в Европе, по мнению Яна-Вернера Мюллера, логический исход политики после Второй мировой войны. Существующая «ограниченная демократия» — это плотина, которую Европа выстроила от страха снова увидеть народ во всей его мощи. Народ был нацистом, фашистом и всем тем, что Европа боится снова пережить. Даже парламент представляет угрозу, ведь это парламент передал власть Гитлеру в Германии и Маршаллу Петену в Вишистской Франции. Демофобия — болезнь современной европейской элиты.
Произошло то, чего истеблишмент так боялся — люди взбунтовались против системы, и «демосу» по привычке не очень доверяют. Аристотель характеризовал «демос» как бедных по отношению к богатым, в Риме считали «популус» плебеями, так и сегодня существует предубеждение, что Трампа выбрал «white trash» или лузеры модернизации. Но новые исследования показывают, что никакого одного образа избирателя популистов нет. Кто-то ставит на экономические факторы, кто-то на культурные, но исследователей популизма в статистических моделях мало волнуют люди. Дискурсы, режимы и социально-экономические факторы есть, но людей с их проблемами, взглядами и внутренним миром нет.
Новая книга политических ученых, Рональда Инглхарта и Пиппы Норрис, исправляют эту несправедливость, пригласив в разговор людей. Авторы пытаются понять причину неугасающего успеха популистов и популистских партий. Самоговорящее название книги «Cultural backlash: Trump, Brexit, and Authoritarian Populism» приоткрывает завесу ожидаемого сюжета, строящегося на широко известной теории «бесшумной революции». Это венец аргументов культурной теории успеха популизма.
Книга показывает, что популизм — это следствие постмодернизации общества. Растет число людей с либеральными взглядами на ранее неприемлемые социальные явления, а популизм — это закономерная реакция консервативных людей, материалистов, на сменяющийся мир, в котором им сложнее чувствовать себя комфортно. Если это так, то стоит ли бояться популизма?
БЕСШУМНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
Во второй половине 20 века в постиндустриальных обществах случилась революция, бесшумная и невидимая. Переживший две мировые войны мир с облегчением вздохнул и вступил в новую культурную эру. Чувство «экзистенциальной безопасности», возникшее благодаря государствам всеобщего благосостояния и взлету экономики после войны, запустило сдвиг в мировосприятии людей. Волновавшие прежде материалистические проблемы экономической и физической безопасности отошли на второй план. А на первый план вышли постматериалистические ценности, сосредоточенные на самовыражении и свободе выбора. Люди стали интересоваться проблемами общества, экологии и равенства.
И это логично. Теория похожа на известную пирамиду Маслоу. Недостаток еды вызывает голод и все мысли человека только о нем, а сытый желудок перестает думать о проблемах выживания и переключается на более возвышенные темы. Но смена ценностей — это не однодневный процесс, для этого необходимо, чтобы одно поколение пришло на смену другому.
Инглхарт и Норрис делают выводы из анализа респондентов из 97 стран. Авторы выделяют 4 возрастные когорты: людей, переживших две мировые войны и Великую депрессию; людей, родившихся с 1946 по 1964 год; поколение Х, выросших в эпоху студенческих протестов и сексуальной революции; а также миллениалов, социализировавшихся в эру неолиберализма (с 1980 года). Сдвиг в сторону постматериалистических ценностей наблюдается хоть и среди всех поколений, но преобладает среди более молодых возрастных когорт. Однако набор ценностей непостоянен и может «откатываться» назад к материалистическим в зависимости от влияния экономических и социальных условий, ухудшающих восприятие качества жизни индивида.
ПОВОРОТ НЕ ТУДА
Поколение Х, миллениалы и образованные люди более склонны поддерживать постматериалистические ценности. Они проявляют толерантность к меньшинствам, однополым бракам, ратуют за космполитизм и этническое разнообразие. В общем, они хотят видеть мир, лишенный границ и предубеждений. Приверженцы материалистических ценностей уважают порядок, определенность и безопасность, даже если цена — личная свобода.
Из-за возраста данная когорта людей сужается, и они оказываются в меньшинстве. Мир вокруг них меняется. Их некогда однородное сообщество разбавляется мигрантами, меньшинствами и новыми профессиями. Мир в целом становится гибким и текучим. Это их пугает и фрустрирует. Но выражать недовольство они могут только в узких кругах единомышленников, а на публике они должны принимать новые ценности, чтобы не выглядеть аутсайдерами. Элизабет Ноэль-Нойман называет этот феномен «спиралью молчания». Люди чувствуют, что находятся в меньшинстве, и принимают общественную позицию, чтобы быть частью общества. Но недовольство не растворяется в стратегии «принятия». Просыпается авторитарный рефлекс, характеризующийся желанием защитить свое «племя» от внешних угроз: либеральной элиты, иммигрантов, всего нового. Авторитарный рефлекс так называется из-за наплыва авторитарных ценностей, которые сводятся к безопасности, конформизму и лояльности лидеру в ущерб личных свобод.
Получается, что хотя общество развивается, становится более либеральным, думает о экологии и правах женщин, внутри него гнездится консервативное молчание, ждущее своего часа. Внешние факторы, иммиграция и экономические проблемы создают почву для популистов, использующих националистскую повестку. Популисты дают возможность «молчанию» конвенционально выразить свою позицию — проголосовать. Так невидимое становится явным.
Тут интересен кейс США, где новый конфликт материалисты vs. постматериалистов перекроил партийную систему. Размежевание в США теперь больше строится на основе культурных ценностей. Авторитарно-популистская фракция внутри Республиканской партии незаметно развивалась многие годы. Это значит, что постматериалисты отдают предпочтение Демократам, а материалисты Республиканцам.
АВТОРИТАРНАЯ КУЛЬТУРА
Популизм может быть разным: авторитарным или либеральным. Авторы подходят минималистично к определению популизма. Популизм — это определенная риторика, которая утверждает две вещи: 1) демократическая власть исходит только от народа; 2) «люди во власти» глубоко коррумпированы и заинтересованы в получении собственной выгоды.
В свою очередь, авторитарная культура означает, что авторитарные лидеры всегда проводят разграничительную линию между «своими» и «чужими». Кроме того, в авторитарных культурах групповая безопасность находится под угрозой. Гоббсовский мир, где человек человеку волк, является ядром миропонимания авторитарного лидера, где единственный аргумент — сила. Авторитарная культура + популизм = авторитарный популизм. Авторы считают его наиболее опасным.
Авторитарный популизм сложно измерить, если обращаться к общепринятым, но размытым лейблам популистских партий: «праворадикалы», «ультраправые» и «правые популисты». Поэтому авторы предлагают измерять партии по 3 измерениям: левые-правые, авторитарные-либертариальные и популистские-плюралистские. Последнее измерение и показывает, как партии видят общество. Популистское — значит, защищенное от коррумпированной власти и «чужих». Плюралистическое общество, в свою очередь, состоит из этнического и идейного многообразия.
Поддерживают ли люди популистские ценности, по мнению авторов, зависит от доверия к политическим институтам. Наиболее «критическими» гражданами являются самые пожилые и самые молодые: родившиеся до 1945 и после 1980 года. Молодое поколение выражает большую поддержку партиям, где антиправительственные (популистские) лозунги смешаны с прогрессистскими либеральными обращениями, старшее поколение тянется к популистам с авторитарной повесткой, обещающей порядок и «стены».
Молодых людей демографически больше, и среди них преобладают либеральные и постматериалистические ценности. Но, к счастью популистов, электорально активными являются более взрослые когорты, которым свойственны авторитарные ценности. Более «молодые» поколения, родившиеся после 1965 года, предпочитают неконвенциональные формы политического участия: их проще вывести на протесты и демонстрации, но труднее на избирательные участки. Поэтому интересы в парламенте, как правило, смещены в пользу «меньшей» категории.
НЕТ ТАК СТРАШЕН ПОПУЛИСТ, КАК ЕГО РИСУЮТ
Поддержка демократии во многом основывается на доверии к демократическим институтам, связывающим государство и граждан. Популисты атакуют эти каналы связи, тем самым подрывая демократическую основу государств. По мнению авторов, есть основания беспокоиться о способности демократии противостоять популистам, но тренды в европейской политике последних лет говорят о том, что «кризиса легитимности» бояться не стоит.
Популизм в умеренных дозах может быть даже полезен. Он помогает выявить недостатки либеральной демократии. Выборы в США выявили глубокие проблемы электоральной системы: стало ясно, что необходимо провести реформы в области финансирования кампаний и искоренить джерримендерин. Популизм привносит новые размежевания в политику и вовлекает разочаровавшихся граждан в процесс принятия решений. А многие крупные партии вынуждены прислушиваться к популистам и устранять общественное недовольство на стадии зачатия, принимая умеренные реформы в области миграционной и социально-экономической политики.
По-настоящему бояться стоит мейнстримных партий, заражающихся «правостью» популистов. Популисты выступают как катализаторы в химической реакции. Маленькая UKIP повлияла на то, что Консервативная партия уверенно взялась за Брекзит, а Польша и Венгрия отказались принять беженцев по евро-квотам.
БОРОТЬСЯ С ПОПУЛИЗМОМ - ЗНАЧИТ БОРОТЬСЯ С СИМПТОМАМИ, А НЕ С БОЛЕЗНЬЮ
Чтобы противостоять нарастающему авторитарному популизму, авторы предлагают три решения.
Во-первых, этнические меньшинства и молодые поколения электоральнно апатичны, из-за чего не представлены через парламентские партии. Нужно усиливать электоральную мобилизацию среди молодежи. Более успешно это проявляется в неконвенциональных формах политического участия. Движения #MeToo, Black Lives Matter, Women’s March указывают на огромный потенциал электоральной оппозиции и значимый уровень недовольства политикой и риторикой популистов.
Во-вторых, нужно устранить неравенство. Исследование показало, что голосуют за популистов менее образованные, менее зажиточные граждане, а также бедные регионы. Нужны правительственные программы профессиональной переподготовки групп, проигрывающих от глобализации, языковые программы для мигрантов, инвестиции в сельскую местность, а также хорошие школы и качественные медицинские услуги в неблагополучных районах.
В-третьих, нужно адекватно отвечать на культурные тревоги граждан. Авторы утверждают, что нет ни одной страны с бесконечной возможностью принимать мигрантов. Миграционная политика должна прислушиваться к беспокойствам граждан, при этом уважать права человека и предоставлять помощь. Именно эта область — источник зарождения популизма и авторитарного рефлекса. Потому усилия правительств и активистов должны быть направлены на сглаживание растущей обеспокоенности населения. Так как усиление популизма связано с конфликтом ценностей между поколениями, то авторитарный рефлекс и культурная реакция старших поколений — естественный механизм самозащиты в условиях меняющегося мира. Бороться с популистами — значит бороться с симптомами, а не болезнью.