Я плохо знала свою родную бабушку. И то, что знала, было рассказами и мнениями разных людей. Лично мы не общались в детстве моём. А сейчас, чем больше проходит лет, тем яснее становится, что никто не исчезает с лица земли, если продолжается род. Рождаются маленькие человечки, обладающими не только чертами, но характером прежних поколений. Бытует небезосновательное мнение, что папы укрепляются дочками, а не сынами — внуки от дочек более всего похожи на своих дедушек по материнской линии. Что же касается женского рода? Правнучки — просто копии прабабушек в новых условиях быта и окружающей среды. Вроде бы, а что такого — этого и следовало ожидать, но удивляться не перестаёшь такому явлению природы. Говорят, увидев новорожденную меня, Евдокия произнесла:
— Да у неё одни глаза с меня, нет, мы не похожи!..
Как так вышло, что в четыре года я с десяток раз огрела родную бабушку по спине тремя кусками земляничного мыла, переложенных в холщовые мешочки в платяной шкаф от моли, я не понимаю даже сейчас. Но такой постыдный факт не сотрёшь из моей биографии.
А разобиделась я вот за что: "У меня отбирают маму на целый месяц!" Для меня значило, что я теряю свою маму насовсем. Евдокия меня удерживала, не пускала, мама с чемоданом была "готова всё бросить и никуда не ехать". Тогда редко бывающая и всегда молчаливая со скорбными складками на маленьком правильном лице с настойчивым укором почти железного голоса бабушка произнесла:
— Насовсем и будет, если ты не запихнёшь свой эгоизм далеко-далеко и дашь «своей мамочке»(подражая моему тонкому и звонкому голосу) со спокойной душой лечиться в санатории, — закончила низким и тишайшим голосом Евдокия.
— И вот ещё что, девка! Надеюсь, ты не до конца капризная и избалованная, пора настала тебе понять, что дороже здоровья и жизни ничего на свете для человека нет.
... Когда я пошла в восьмой класс она сняла с себя новую черную каракулевую шубу и безоговорочно произнесла:
— Выросла за лето, одного роста с тобой мы стали. Нина, у девочки рукава зимнего пальто совсем короткие, пусть поносит в эту зиму мою шубу. Я в старом похожу.
Весной, в мае Евдокия пригласила меня к себе в гости. Это было во второй мой приезд. Она жила одиноко в маленькой половинке частного дома от птицефабрики, куда перешла работать после войны с авиационного завода, здесь и поселилась, выйдя на пенсию.
— Поближе к земле, — часто повторяла за праздничным столом «городская бабушка» Дуся.
Помню светлые чистые большие окна на солнечную сторону, не те крошечные деревенские оконца как у всех. Она всегда отличалась от общей массы. Однако, ключ под домотканым половиком всегда находился у входной двери. Солнечные зайчики, бегающие по разбеленным лимонного оттенка стенам. Белёная печь, без пятен копоти и пыли вокруг. Даже кочерга и ухват смотрелись произведениями искусства, словно сошли с известных картин русских художников начала
двадцатого века...
Вот не помню сколько окон было всего, но не менее двух. Помню широкие белые гладкие подоконники, которые были свободны ото всего. На одном в углу стояло маленькое двойное зеркальце в медной оправе. Запомнились свет и чистота накрахмаленной скатерти и всего белья, замысловатые старинные кружевные подзоры кроватей, солнцем и морозом пахнущие полотенца. Нигде не было ни пудры, ни помады, даже намёка на крем.
— Баловство это всё в моём возрасте! Как глянешь на таких вот разукрашенных "молодушек", сначала на смех тянет, а потом в плач. Морщины на аршины, кожа тёмная — несусветная глупость пытаться это скрыть. Это не веснушки и не прыщи молодости. Лучше бы голову в порядок привели и платья носить по размеру фигуры научились, за руками и ногтями не следят, а туда же : «Косметикой пользуются настоящие женщины». — Тьфу, срам один.
Парфюм бабушка Евдокия уважала. «На духах, обуви и часах не экономят», — считала она. Верхние торговые ряды так и не стали для неё ГУМом, а торговый дом« Мюр и Мерилиз» — ЦУМом, да и московские улицы, скверы она называла «как были тогда, в дни её молодости».
Ещё через год, в мае её не стало. Это был третий мой приезд в бабушкин посёлок городского типа. Спустя многие годы, я не готова рассказывать об этом событии, комок к горлу подкатывается.