Собственно, для многих образ Александра Гельевича Дугина стал уже некоторым олицетворением карикатурного православного традиционалиста, хотя в эту нишу постоянно лезут и другие персонажи, наподобие Охлобыстина и Прилепина. Пелевин выводил Дугина в своих книгах, как посконного квази-патриота и безумного почитателя всякой "русскости" - и так же о нем думают многие. Однако образ Дугина глубже и сложнее, чем его медийный слепок. Разбираемся, почему на сегодняшний день Александра Гельевича сложно кем-либо заменить.
Начнем с того, что сегодня Дугин - единственный русский философ с мировым именем. Серьезно. Никого из живых философов на арене русской философской мысли в мировой культуре попросту нет. Книги Дугина переводятся на множество языков, сам философ владеет несколькими из них и вхож в мировое контекстное поле. Начинал Дугин с исследований Хайдеггера, Эволы, других мыслителей правого толка - таким образом, он никоим образом не принадлежит к фрикам с телеканалов, с которыми его очень часто отождествляют. Философия в России развивается так, что Дугин - хорошо это или плохо - является одним из самых читаемых и цитируемых за рубежом оригинальных философов. Не Смулянский, не Михайлов, не большие теологи из резерва РПЦ - а именно он. И только несколько вещей мешают ему стать движителем русской философии в мировом пространстве.
Главным образом, это - его упорное транслирование одной и той же повестки, даже там, где в этом нет необходимости. Даже в книге о Хайдеггере встречаются шпильки в адрес либералов, западников и прочих талассократов. Понятно, что это работа на аудиторию Дугина-писателя, которая покупает эти книжки ради причастия к этим взглядам, но, чем дальше, тем больше это превращается в дурновкусие. Уже была написана "Геополитика", уже был выпущен не один манифест евразийства - к чему такое упорное сведение мух к котлетам?
Вторым недостатком, конечно, является уже невозможная эхолалия Гельевича. Во всех его эфирах, передачах и других разговорных форматах можно заметить, как Дугин прячет за большими монологами тот факт, что ему абсолютно нечего сказать. В обсуждении феминизма он говорит о своих книгах, в обсуждении феноменологии - о своем трехчастном Логосе, в довольно мемном разговоре о поп-музыке - просто льет воду. Дугину нечего сказать о чем-либо, кроме как о Дугине. И это большая проблема, учитывая, что его взгляды уже абсолютно понятны всем, кто хоть сколько-нибудь желал их понять, а нового ничего нет и не предвидится.
Ну и репутация, разумеется. Дугин настолько опростил свои взгляды для постоянной аудитории, что оказался записан в когорту постоянных бородачей-государственников, чтение которых уже набило оскомину. Меж тем он гораздо сложнее своих коллег по цеху, но годы медийности репутационных очков ему не прибавили. Вообще, раз пошел такой хоровод, стоит вспомнить уж тогда и интервью самого Гельевича. Интервью вообще очень хорошее получилось, советую почитать. При этом, что удивительно, политики в нем не очень много.
Зато перед нами открывается миссия этого во многих отношениях дивного человека. Миссия постоянного надзора за действительностью и обличения всех попыток этой действительности двигаться прямиком к так называемому "логосу Кибелы". Первый такой пророк, Мартин Хайдеггер, ужасался тому, что вещное бытие поглотит человеческое, и человек растворится в пустом и ужасающем пространстве объектов. Дугин же, будучи бессменным апологетом Хайдеггера, утверждает новый Апокалипсис - слияние человека с машиной, становление человека бездушной материей в прямом смысле. Кибернетика, виртуальная реальность, трансгуманизм и другие радости недалекого (далекого) будущего для Дугина являются крахом. Крахом проекта Человек в том виде, в котором он пока еще сравнительно успешно пребывает.
И в целом упорное и многолетнее следование Дугина пути правой западной философии уже является в некотором смысле показателем незаурядности этой личности. Я еще надеюсь, что однажды Дугин избавится от мифов и дихотомий, которые он придумал сам, и выступит как последовательный и яркий философ. Вот это будет хорошо.