Время от времени в около-медико-биологической беседе вспоминают героического баварского профессора Петтенкофера. Профессор, чтобы доказать Коху, что холеру вызывают вовсе не холерные вибрионы, прямо на публичном выступлении Коха выпил пробирку с возбудителями холеры — и не заболел.
Почему-то от этой истории отцепился рассказ про нашего Илью Ильича Мечникова, великого нобелевского лауреата по физиологии. Мечников в это время, в 1892 г., работал в Пастеровском институте во Франции. (В Париж он бежал в 1888 году, как писали в его советской биографии, от "тупого царского режима": организованная Мечниковым Одесская пастеровская станция сделала прививку от сибирской язвы 4 тысячам овец передового помещика-миллионера Панкеева, и три тысячи из них сдохли через день. "Очутившись в таком положении, — писал позже Илья Ильич, — я увидел ясно, что мне, теоретику, лучше всего удалиться, предоставив лабораторию в руки практиков…")
Что касается эксперимента с холерой — Илья Ильич большУю часть своей жизни пытался покончить с собой полезными для науки способами (смертельная доза морфия, инъекция тифозной крови, прием культуры сибирской язвы и, вероятно, прививка сифилиса). Узнав про опыт Петтенкофера, он не мог пройти мимо и тоже выпил культуру холерных вибрионов. Не заболел. После себя другую пробирку с холерой дал выпить своему помощнику, Латапи. Тот тоже не заболел.
Оставался еще один помощник, сотрудник пастеровского института Жюпиль. Тот самый мальчик Жюпиль, который голыми покусанными руками убил бешеную (предположительно) собаку, спасая товарищей, за что ему дали премию Французской академии, честь вторым в мире получить вакцину от бешенства и поставили памятник. Молодой Жюпиль (21 год) тоже выразил желание послужить науке, и Мечников дал ему выпить самую слабую культуру холерных вибрионов. Жюпиль заболел азиатской холерой в самой тяжелой форме, но, к счастью, выжил.
Впрочем, Илья Ильич вообще пессимистически смотрел на вещи, и понимая это, считал "преступным способствовать появлению на свет себе подобных".
