О шансоне и не только…
Несмотря на то, что шансон всегда являлся некой «Золушкой» отечественной официальной эстрады, этот жанр был и остается едва ли не самым любимым среди россиян. На прошлой неделе в гостях у Раменского радио побывал мэтр этого направления в музыке, автор и исполнитель песен в стиле шансон, многие из которых уже стали классикой жанра, Геннадий Жаров.
- Геннадий, по образованию вы инженер. Но настоящей вашей профессией стала музыка. Как так получилось? Откуда у вас любовь к музыке?
- То, что я стал музыкантом, это, скорее всего, стечение обстоятельств. На своем первом уроке по пению в школе я получил даже не двойку, а единицу. Мой папа был артистом Москонцерта. Правда, не музыкального жанра. Он прекрасно знал всю обратную сторону актерской профессии, связанную с огромным трудом, и потому очень не хотел, чтобы я стал артистом. При этом именно он подарил мне семиструнную гитару и аккордеон, на которых я так и не научился играть
По настоящему я соприкоснулся с музыкой, уже когда учился в техникуме. Мой друг научил меня играть на шестиструнной гитаре. Я основательно забросил учебу, став постоянным участником студенческой самодеятельности. И еще до службы в армии я играл на бас-гитаре в вокально-инструментальном ансамбле при Бауманском телефонном узле. После этого была служба в армии, куда мне родители выслали бас-гитару. Я был единственным бас-гитаристом в части, где в то время создавался вокально-инструментальный ансамбль, поэтому лишними нарядами и работами мня не загружали.
После армии я поступил сначала в Московский политехнический институт, откуда позже перевелся в МАМИ. И опять вместо занятий я погрузился в мир авторской песни. Ездил на различные слеты и фестивали и уже не представлял свою жизнь без музыки.
- Если говорить о творческой составляющей, то чья музыка оказала на вас самое большое влияние? Какие исполнители вам нравятся?
- Я рос на тех песнях, которые мы играли и пели во дворах. Были среди них и блатные, в том числе из репертуара Аркадия Северного. В студенческие годы большое впечатление на меня произвело творчество Владимира Высоцкого и Александра Галича. Их песни яркие, запоминающиеся, скорее всего, и стали той основой, на которой я воспитывался как музыкант. Хотя и на советской эстраде были прекрасные песни и исполнители, которые тоже оказали на меня какое-то влияние.
- Будучи законопослушным гражданином, вы, тем не менее, основной направляющей своих стихов и песен выбрали блатную лирику. Другими словами, почему именно шансон?
- Район Измайлово, где я родился и рос, был районом непростым. Прямо скажем, криминальным. И у многих моих друзей, с которыми я общался и пел в подворотнях дворовые песни, жизнь сложилась очень трагически. Позднее я познакомился с литературным творчеством Александра Солженицына и Варлама Шаламова, которое произвело на меня огромное впечатление. Тем более, что только за хранение книг этих авторов в то время, можно было получить немалый срок. И как то так само собой получилось, что блатная лирика стала появляться в моих песнях. Можно сказать, что не я выбрал шансон, а он меня. Не знаю, повлияло это или нет, но у меня был дядя, который много лет провел в местах не столь отдаленных. Он всегда относился ко мне довольно снисходительно, считая никчемным интеллигентом. У него было свое понимание жизни. И вот однажды, моя мама дала ему послушать мой первый музыкальный альбом. По ее словам, он всю ночь не спал и слушал. И видимо, было в тех песнях что-то такое, что его зацепило. С тех пор отношения наши стали гораздо более теплыми. Вот, наверное, все это вместе и стало причиной того, что я продолжил работу в этом жанре.
- У каждого известного исполнителя есть своя визитная карточка. У Геннадия Жарова – это «Ушаночка». Понимаю, что вопрос не нов. Но давайте еще раз вспомним историю этой песни.
- Я уже упоминал об увлечении произведениями Солженицына и Шаламова. В их книгах нередко встречались сцены побегов из лагеря. Они описаны авторами настолько правдиво и пронзительно, что под их впечатлением я и написал песню «Ушаночка». Я не думал, что она станет настолько популярной, и был несказанно удивлен, когда какое-то время спустя ко мне на концертах стали подходить люди и рассказывать, что эта песня помогала и согревала их в непростых условиях крайнего Севера. Было приятно. Хотя вроде бы в песне нет каких-то особенных слов, она написана довольно простыми стихами, да и ее окончание не слишком оптимистично, а вот слушатели ее оценили.
- Несмотря на огромную популярность, жанр шансона все-таки официально – это «золушка» российской эстрады. Вам не обидно?
- Нет. Шансон любят люди, а это главное. Что такое шансон? Это жизнь во всех ее проявлениях, а для меня – возможность рассказать о своем видении этой жизни. Я считаю, что другие музыкальные жанры в силу каких-то классических канонов ограничивают возможности автора. Шансон в этом смысле менее консервативен и дает авторам больше свободы творчества самовыражения. В нем можно выразить весь спектр человеческих чувств и переживаний. А то, что он нередко пересекается с блатной тематикой, ничего не поделаешь, это тоже часть нашей жизни.
- Давайте поговорим о крайних проектах. В частности, о песнях Олега Молчанова и дуэте с Аллой Ковнир. Чем привлекла вас эта идея?
- Наша встреча произошла случайно. Я на студии записывал свой очередной альбом, когда туда пришел Олег Молчанов. Он послушал, где-то что-то подсказал. Почему не прислушаться к советам опытного музыканта? А потом как-то так само собой получилось, что он показал несколько своих песен и предложил исполнить их вместе с Аллой. Я было засомневался, поскольку все-таки реально оцениваю свои вокальные данные. Но Олег сказал, что это то, что нужно. Мы попробовали. И когда я увидел конечный результат, я был поражен. Алла настолько украсила мой своеобразный тембр, что получилось очень гармонично. Вообще музыка Олега Молчанова мне нравится, есть в ней какая-то ностальгия очень созвучная моему настроению.
- Сейчас у вас на выходе первый совместный альбом. Планируете продолжать сотрудничество?
- Мне бы этого хотелось. У Олега много замечательных песен. Работать с ним интересно, я немало почерпнул из нашего сотрудничества. Он достаточно требовательный, и нередко после записи из студии я просто выползал от усталости. Но это приятная усталость удовлетворения от сделанного.
- Когда-нибудь у вас возникала мысль бросить эту музыку и вернуться к профессии инженера-автомобилиста? Может, наше автомобилестроение потому и отстало от западного, что в нем не работает Геннадий Жаров?
- Это едва ли. После окончания Московского автомеханического института я некоторое время поработал по специальности, но музыка занимала все мои мысли. И я понял, что ничего путного на поприще инженера не сделаю. Недолго мне довелось поработать и в отрасли авиастроения. Но самолеты стали чаще падать, и я окончательно убедился, что это не мое. Ушел в шоу-бизнес и стал записывать альбомы. В данный момент я просто счастлив, что занимаюсь любимым делом. Мне приятно, хорошо и комфортно.
Опубликовано в газете "Родник" №121 от 23 октября 2015 года
