История сохранила трогательный рассказ о дружбе императора Павла I с паршивой дворняжкой, всюду его сопровождавшей.
Долгими вечерами, когда царский двор изнывал от скуки, а Павел пикировался с любимой подругой, остроумной Екатериной Нелидовой, дворняжка эта обычно обкусывала свой блошиный хвост, развалившись на драгоценном шлейфе императрицы Марии Федоровны.
Императрица вряд ли была довольна такому соседству, но терпела и собаку, и фрейлину Нелидову. А еще собачонка обожала театр. Во время представления она садилась на задние лапки в партере и напряженно следила за сюжетом, как будто понимала и реплики, и действия актеров.
Такие зарисовки из придворной жизни оставил для нас адмирал Александр Шишков.
Но не только адмирал вспоминал четвероногого дружочка государя.
«Мохнатенькая, небольшого роста, бывало, все с государем, куда он, туда и она: на прогулки, на смотры, парады, разводы, всюду за ним; бывало, император стоит, смотрит, как проходят войска, и она около него сядет на задние лапы и тоже ровно присматривает, как идут солдаты, поворачивает морду, то на одну, то на другую сторону; а то, когда стоишь в карауле, подойдет к часовому, сядет против на задние лапы и долго-долго смотрит на него».
Эту собачку звали Серваном (то есть слугой, по-русски). Судьба ее до того, как она попала во дворец, была хуже некуда. Как-то на прогулке император увидел ватагу мальчишек, которые тащили псину к Неве, чтобы ее утопить.
Но собачка в последний момент вырвалась от своих мучителей и ну, в ноги, к императору: подбежала и села на задние лапки, словно прося защиты. Вид у нее был ужасный: на шее веревка, а сама — худая, облезлая. Павел Петрович по доброте душевной чуть не прослезился и взял песика во дворец. С тех пор Серван с государем не расставался.
А однажды случился казус, чуть не стоивший жизни офицеру, рассказавшему нам историю Сервана.
Со своим товарищем офицер этот стоял однажды на карауле у царской столовой и захотел посмотреть, как цари обедают. Приоткрыл потихоньку дверь, да тут же перетрусил и стал захлопывать створку, и прищемил в дверях любопытного Сервана.
Пес завизжал, что есть мочи. И часовые, которые стояли во дворце с огромными алебардами, от неожиданности вздрогнули. А вздрогнув, задели алебардой одну из роскошных дворцовых люстр. Дальше слово проштрафившимся часовым:
«Задребезжали разбитые стекла, дверь из столовой отворилась, и мы увидели перед собой разгневанного Павла Петровича... Говоря откровенно, надобно сказать, что Павел Петрович был не красив; однако в спокойном виде у него в лице была какая-то приятность, как бы сказать, доброта, что ли. Но тут передо мной был совсем другой человек: глаза точно хотели выскочить, лицо побледнело, даже несколько посинело, словно у мертвого, на губах показалась пена, говорить он от гнева не мог и только судорожно тыкал на нас пальцем».
Пятьдесят ударов плашмя обнаженными тесаками был приговор императора.
И только заступничество будущего Александра I, который сообщил императору, что его приказ выполнен, а на самом деле отменен, спас жизнь часовым.
Судьба же собачки оказалась печальной. Сразу после убийства Павла I она внезапно исчезла. Как будто ее и не было никогда. Быть может, сбежала, почуяв недоброе. А, возможно, кто-то из опьяненных вседозволенностью заговорщиков и пристукнул бедную дворняжку за ее чрезмерную преданность тому, кого ненавидела вся Россия.
Подписывайтесь на Русский архив
Читайте: Что выпивали в старину. Рецепты русских коктейлей
