НА СЛУЖЕНИИ ЧЕЛОВЕКА
Назавтра обещали плюсовую температуру. День сегодня наполнился и уплотнился серой тяжестью. Потеплело уже к вечеру. Укладываясь спать, в мыслях желаю всем доброй ночи. Во всех людях, кто проносится в памяти, стараюсь выделить не явленные качества. Это наделяет меня самого теплом и тонкой нежностью живого пространства. Только бы не уйти в мыслях в оценку людей, событий и в рассуждения. Мёртвое пространство со своими персонажами тут же примет в свои объятия и накрепко закатает Душу в тело, сожмёт, скуёт, подавит. Лучше, оставаться на доброй волне, как в детстве. Здесь не существовало рамок, а мир был полон чудес и необычных приключений. Я опять западаю в детство и проваливаюсь в сон.
… Я иду по городской улице. Наверное, предрассветная пора, поскольку небосклон слегка светел, и не скажешь, что уже ночь. Дома, окрашенные в желтовато-красный цвет, встают по правую руку от меня. Я иду по аллее из липовых деревьев. Ветра нет. Чувствую необычное тепло, и оно исходит из меня. Лето в разгаре. Судя по свежести листьев, наверное, ещё июнь. По ходу движения иногда попадаются скамейки. На одну из них я присаживаюсь и замираю. Меня никто не видит, поскольку люди в это время спят. Мне хорошо, и это состояние не описать.
Вдруг я тихонько начинаю взмывать над скамейкой. Взлетев немножко, продолжаю полёт над аллеей и под углом вверх. Иногда я приостанавливаю движение. Замираю на месте, прислушиваюсь к себе. Кто-то, словно шепчет, это не сон, это не сон. Сон — убеждаю я себя. Только во сне люди могут летать. Сон? Я решаю взмыть до верхушек лип. Полёт я могу контролировать, что меня очень радует. Чувства страха нет в помине. Напротив, блаженство и детский восторг меня переполняют. Я устремляюсь вдоль деревьев параллельно асфальтированной, неширокой дорожке, но меня неудержимо тянет вверх. Необъяснимая сила жила во мне и своей радостью просилась ввысь, выше деревьев. Я несколько растерялся и проснулся.
Была ночь. Чувство полёта всё ещё во мне, но я чутко чувствую изменения в пространстве. Вокруг меня снуют и порхают маленькие человечки. Сложно сказать, сколько их. Они ко мне нейтральны, на первый взгляд. Их действа пока я не разгадал, но пытаюсь это сделать. Определяю, что они не из нижнего мира, и пакостить мне не будут. Мой настрой был не тот, чтобы тёмные существа без ущерба для себя ко мне пробились. К тому же, имевшиеся в моём пространстве сонмы уверенности и сомнения, как-то их дистанцировали и дисциплинировали. Сейчас вокруг меня сновали схожие с ними человечки. Я опять их не вижу, но шестым чувством легко определяю: они, примерно, все одного роста. Я хочу пошевелиться, но не могу это сделать. От моих конечностей, тела, головы тянутся невидимые серебристые нити или паутинки. Я ими не опутан и не связан. Просто, они отходят от меня, но ощущения такие, словно я накрепко связан прочной тончайшей верёвкой. Я лежу, прислушиваясь к сказочному гомону. Кажется, я уже слышал подобную речь. Она тонка и прекрасна. Меня не убывает ничуть, несмотря на то, что я весь ушёл в слух и во внимание. Наверное, я даже слегка, будто бы прибавил в чём-то, но в чём была прибавка, пока не понял.
В моём окружении почувствовали моё пробуждение. Это чувствуется по их перемещениям и изменившемуся тону в общении. Я слышу:
— Спит?
— Не спит.
— Не спит?
— Не спит.
— Видит?
— Видит.
— Ты нас видишь, Николай?
Я делаю вид, что сплю, но их не проведёшь. Я соглашаюсь, что не сплю. Несколько верёвок опадают. Дыхание становится каким-то неземным, приятным и полным. Они переспрашивают:
— Нас видишь, Николай?
— Нет, не вижу.
— Он не видит, не видит, — раздаются радостно-возбуждённые голосочки. Однако это звучит, одновременно, как призыв прозреть. Я решаю открыть глаза, но кроме окна и стен никого не увидел. Несмотря на плотную завесу туч, лунный свет всё же слегка пробивался, и, при желании, даже крохотных друзей я всё же разглядел бы. В основном они сосредоточились слева, между мной и стеной. Иногда во мне проскакивают чьи-то мысли из-под меня, мол, готовят моё тело к упокоению. Это уже "тёмненькие" нагоняют "пургу".Пусть, но мне интересно, что будет далее. Всё же я скован практически полностью. Глаза открыты и сколько бы я не всматривался в предполагаемые места нахождения невидимок, я их не вижу. Но слышу:
— Видит?
— Не видит.
Внутри себя я давно мечтал обладать третьим зрением, но воз и ныне там. Закрываю глаза, вслушиваюсь в возбуждённый гомон. Наверное, я правильно поступил.
— Видит, видит.
— Николай видит, ура!
Я ничего не вижу, но мелькнула мысль, что эти действа мне очень знакомы. Только из каких источников пришла эта информация? Почему решили, что закрыв глаза, я что-то увижу? Мысли свободны и я их направляю на поиск литературы, где что-то подобное описывалось бы. Всплывает в памяти произведение Джонатана Свифта «Приключение Гулливера». Очень схоже. Несмотря на свои не выдающиеся физические данные, я чувствую себя Гулливером среди лилипутов.
— Видит, Николай, видит, — радостная возня передаётся мне. Какие-то оковы опять спадают внутри меня, а с ними — часть серебристых нитей. Я радуюсь живой сказке, и не заметил, как мысли ускакали от меня. Следствием этого явилось, что паутинки опять стянули меня.
— Видит Николай?
— Не видит, не видит.
Теперь нити были и в глазах, и в ушах. Болевых ощущений я не испытывал. Почему-то вспомнилась вторая часть приключений Гулливера, когда он оказался среди великанов. Но эта мысль ушла сразу, и во мне воцарилось хорошее настроение. Часть паутинок опять опала. У меня выравнялось дыхание, хотя перед этим с ним возникли проблемы. Не могу сказать, что окружившие меня человечки были настроены по отношению ко мне воинственно, но недомыслия не прощали. Правильнее сказать, я сам мог выбирать себе степень наказания или поощрения. Всё же в мыслях стал аккуратнее, и эйфория ушла.
— Видит Николай, видит.
— Николай видит?
— Видит, видит, — радостные, теперь девчоночьи, голосочки меня умиляют, но я стараюсь сохранить равновесие и не улетучиваться. Голоски милы и они щекочут слух, поверхность тела, проникают приятными ощущениями вглубь меня.
— Николай видит, видит, — слышу уже напевы. Мне, хочется отдаться настроению девчушек — фей, но нельзя расслабляться. Я всё же пока пленник у Сказки.
Моё понимание ситуации сказывается опаданием ещё нескольких ниток. Я чувствую в себе уверенность, серьёзность в мыслях, но и некую расслабленность одновременно. Отдаю отчёт своему положению и максимально собран. Ниточки слетают уже с ног, что должно было бы подчеркнуть чувство ситуации, взвешенность позиций, и моё в ней участие мыслью. Ногами я могу теперь шевелить, хотя немногим ранее они были обездвижены нитями непонятного пока свойства. Я искренне благодарен невидимым маленьким волшебникам. С этим мыслями от пут освобождаются руки.
Мысли принимают некоторое направление. Я сосредоточен и внимателен. Стараюсь не впадать в эйфорию от того, что всё происходящее — реальность, что я познаю миры, будучи взрослым, когда всё это являлось мне в Детстве. Но кто из родителей знает о невидимых, добрейших воспитателях? Почему взрослые запрещают детям, как им кажется, разговаривать самим с собой? Не так это, папы и мамы! Ваш ребёнок познаёт живой мир самым добрым, мудрым способом, заповеданным Отцом. Он общается в детстве с мыслями из своего же пространства. В последующем ему будет доступна вся Вселенная, состоящая из таких же чувств и эмоций. В первом случае ребёнок познаёт себя со всем невидимым пространством. Во втором — выполняет своё предназначение с помощью тех, кого он принял себе в услужение, способных резонировать с миром большим, Вселенной. Кто уводит Детей от познания мира через Сказку?..
— Николай видит, видит! Ура ему!
Ликование вокруг меня радостное. Я же продолжаю увлекать мысли дальше. А нити опадают и опадают. Я уже свободен почти. Сверлящие якорьки с серебряными нитями сохранились в глазах, ушах, голове. Открываю глаза. Боли не чувствую. Всё как обычно. Стену вижу, но вблизи пустота. Вожу взглядом, но мысли не отпускаю, иначе Бробдингнеги могут появиться. Кто они, пока не знаю. Им, по всей видимости, настанет черёд после того, как я определюсь в функциях окруживших меня человечков.
Путы опадали не сами по себе, а в следствии мыслительной деятельности и являлись подсказкой об устройстве человека, его невидимой связи с внутренними силами, незримыми, но способными оказать влияние на здоровье человека в целом, на судьбу. Эти силы до сих пор не известны науке, но ими хорошо пользуются те, кто ведал об истинном предназначении человека, его возможностях. Науке придан искусственный авторитет, чтобы ею увести от человека живую мысль Бога и контролировать его сознание.
— Не видит Николай.
— Не видит?
— Не видит… И видит.
— Видит, далеко видит.
Я спокоен, ибо могу направить мысли в живое русло. Впившиеся в меня снова нити временны, и я знаю, что надо сделать, чтобы вернуть свободу, потом волю. Стремление к поиску неизведанного в мужчине ограничивается свободой бездействия. Направленностью мысли в живое пространство обретается воля. Я понимаю, что мне надо вспомнить детство, юность, девушку, которую любил, волшебный лес.
— Видит Николай?
— Видит, видит.
Мысль моя устремляется к детям, встававшим на моём пути в разное время. Я был к ним неравнодушен.
— Видит Николай, видит.
— Николай видит?
— Видит, видит, — вновь радостное оживление вокруг меня, а на мне всего лишь несколько нитей в глазах, ушах и на голове. На теле не осталось ни единой. Кто они, эти человечки, опережающие мои мысли, но нисколько не стесняющие их? При этом они явно хотят мне многое подсказать.
— Мы хотим тебе служить, Николай. Возьми нас на службу.
— Возьми, Николай, на службу, возьми, — слышу я отовсюду взволнованные голоса.
Я тронут. Слезинки скатываются из глаз, и опять несколько нитей растворяются в пространстве. Я мягок и глубок. Какая-то простая мудрость находит на меня. Мне кажется, что я чувствую мысли людей и они необычно красивы, но они не могут принадлежать людям! Разве может человек быть так беспредельно красив?
— Может, Николай, — уверенный громкий голос или мысль.
Я сосредотачиваюсь на себе, своих мыслях и чувствах. Надо приступать к осмыслению явлений только в состоянии любви или влюблённости. Эту науку тоже мне преподали совсем недавно. В этом случае мысль будет лететь ровно между двумя противоположными источниками информации и усваиваться с лёгкостью, ибо будет Истинной. Не усвоенный материал не принесёт новых персонажей для внутреннего роста.
Сейчас я благодарен себе тоже, что в ноябре вначале выстоял, потом не поддался на признания в любви, искушения. Иначе, писал бы под внушением Фурии чушь о высшем разуме, космосе, "добре". Стал бы лечить людей, не осознавая, что внедряю в их пространство вампирчиков, утративших возможность воплощения. В людях, будто бы, происходило улучшение здоровья, на время просыпались бы необычные способности, но контролируемые и управляемые со стороны невидимыми контролёрами.
Меня просят объять пройденный с ноября путь, зафиксировать всё случившееся в памяти. Далее я, не останавливаясь в мыслях, возвращаюсь в реалии Сказки. На мне всё ещё есть невидимые нити. Непознанное меня влечёт, поскольку есть — что разгадывать, чем — наполняться, а значит — жить.
Чтобы такое предложить от себя на оживление? Вновь вернуться в мыслях к событиям перед армией? Что-то там было, я это чувствую, но не могу ухватить начало нити-мысли. На службу, конечно, рад я принять и заключить в себя маленьких друзей, но для этого мне надо оживить мысли и чувства. Одного согласия здесь мало. Необходимо осознать функции маленьких человечков. Лишь в этом случае они "будут служить".Это возможно, если обратиться не к высшему разуму за разъяснениями, а самому из своего же жизненного опыта вычленить безусловные красивые чувства и деяния, стремиться к проявлению красоты и культуры в мыслях, чувствах, делах.
Я и пытаюсь выискать это в до армейском периоде. Мне надо заново пережить каждое мгновение, словно это случилось только что. Но и этого недостаточно. Ко всему — надо себя ещё превзойти. Причём подняться надо над собой, ситуациями, бывшими в то время чувствами, не впадая искусственно в экстаз от тонкости и красоты былых чувств, а возрождая их в себе осознанно. Последнее сложнее, но и красивее. Ведь, в человеке будет проводиться тончайшая работа по взгляду на прошедшие события максимально объективно с новых высот, знаний, а также необходимо увидеть всё происходившее глазами постороннего человека. Критерием будет являться безусловность отношений, кто и сколько в неё вложил, с какими качествами подошёл, что нарастил.
— Видишь, Николай, видишь.
— Видит Николай?
— Видит и не видит. Видит и не видит.
Я не схожу со своей волны, хотя очень хочется отдаться этим маленьким прекрасным человечкам — чувствам. Но рано. Если взвешенно шагать вглубь себя, то мои невидимые друзья без пяти минут на службе моим интересам. Какие они будут впоследствии, пока не знаю. Внешне я останусь таким же, но в мыслях будут уже другие вопросы. А лилипутов заменят бробдингнеги — Эмоции, Чувства и Стремления Вселенной. Наверное, первые - это сонмы энергий, что в человека заключены, потому они малы. Вторые - это вся Вселенная со множеством измерений, и у каждой из них есть свой властелин и повелитель, условный бог. Какие они, маленькие человечки и невероятных размеров великаны ? Рано думать об этом.
Одновременно размышлениям я купаюсь в чувствах безусловности своего прошлого, когда был в розовых очках. Их сейчас надлежало мне снять и объективно посмотреть на мир девушек глазами нового человека.
Отчётливо вижу, что понравившуюся девушку я обожествлял. Это хорошо, когда в ней видишь не явленный потенциал, и незримо помогаешь ей обрести себя. Что же касалось меня, то здесь, хоть стой — хоть падай. Себя я костерил и принижал, почём зря. Выходит, я возвеличивал человека, и автоматически ставил себя в невыгодное, неравное положение. Девушка, как бы ни хотела того, смотрела на меня чуть свысока, и естественно, я был ей не всегда интересен. Иногда я был закрепощён и подавлен, а мысль была отключена. Я был реакцией на изменяющиеся события. Но как должно было бы быть?
Теперь мне надо на время забыть конкретных девушек, а взамен внедрить Деву. Как бы я повёл себя, встречаясь с Вдохновением и безусловной Любовью? Я пытаюсь оживить воображением картины.
— Видит, видит Николай.
— Николай видит, видит, — слышу приятные слуху, телу, возгласы.
Вокруг меня снова необычная кутерьма. Всё это я отмечаю лишь частью себя, ввергаясь уже в дивный калейдоскоп чувств и ощущений. Я по-прежнему на диване. И всё ещё ночь, на удивление живая. В мыслях я будто бы куда-то улетучиваюсь. Кто-то меня манит в неизведанные просторы Вселенной…
Близ меня раздаётся мелодичный звон. Он похож на тот, что в левом ухе после подарка не разгаданной пока Богини, но звучит в районе макушки головы. Тонкое звучание приятно ожившему слуху, мне. Один из человечков проникает в моё невидимое пространство, сливаясь с Уверенностью и Сомнением. Новая мелодия звучит над головой. Таким же способом ещё несколько человечков проникают в пространство головы и меня. Я, кажется, раздался в чувствах и ощущениях, стал на мгновение беспределен.
Почему-то вспоминаю про недругов, но моё отношение к ним не предвзятое, как раньше, а доброе и понимающее. Причём это состояние во мне естественное, не притянутое умом. Наверное, невидимые противники светлого были всё время рядом, но не чувствуя резонанса со мной, себя не выказывали. Чувствовалось, они с интересом наблюдают происходящее. В них я угадываю их же мысли. Сие действо, происходящее со мной, им знакомо, когда-то они это уже видели, но очень-очень давно.
Они подходят ко мне. Я наперёд знаю, что они произнесут. Их слова с извинениями, просьбами принять на службу, меня рассмешили вначале, но я остановил себя. Пришло понимание, что я никогда в жизни не смогу их тоже отлучить от себя. Они были незримо спаяны и со мной. Хочу того я или нет, они лишь часть моего потенциала, не осмысленного мной. Что тут делать?
В них тоже были какие-то функции, которые не определены мною. Ведь каверзы они устраивали только в случаях, если я отходил от своего пути. Если переставал слышать себя, то они подчиняли себе меня…
Как, всё-таки, в мире красиво и продуманно устроено! Всё работает на человека, на его внутренний рост, на исполнение своего предназначения. Выходит, для полного явления себя мне не надо пренебрегать и «недругами». Надо ли понимать, что они обретают силу, если человек не являет свет и добро?
— Видит Николай, видит.
— Николай видит?
— Видит, видит, — слышу я.
Теперь слова звучат также тонко, только наполнено и плотно, словно усилены некоей мудростью.
Около головы снова сказочный перезвон и в голову опять проникает один из человечков. Приятная мелодия звучит во мне, но мои мысли, их диаграмма направленна на человечков, оставшихся снаружи. Они в движении. Мне надо найти им объяснения. Иначе они умчатся, поскольку состоят из живых мыслей.
Я погружаюсь в себя. Не сразу понял, как это произошло, но будто бы я чувствую всю Вселенную. Планеты общаются между собой. Я слышу их мысли, адресованные мне. Их легко понять. Меня заполняет одна волна, потом — другая. Характер взаимоотношений Планет между собой меняется. Параллельно меняется настрой во мне, а с ним — ощущения и чувства. Мне кажется, что в пространстве появился Кто-то, Кто знает всё и знакомит меня с Живыми Потенциалами Вселенной. Мой взгляд на мироустройство с каждой новой волной меняется, и нет одинаковых мыслей. Планеты тоже сменяют одна другую. Отметил, что мысли каждый раз имели отличительную одна от другой заряженность и направленность!
Чуть погодя появляется книга. Это Библия. Она понимается мной сразу. Но я могу рассматривать отдельные её главы по своему усмотрению. Мне нравится сложения слов. Они легки и понятны, но отличны от тех, что мне доводилось читать. Во мне радостные чувства и ощущения. Видимо, есть настоящая, истинная, и есть та, что представлена на всеобщее обозрение.
Вслед Библии появляется ещё одна книга. Она светлая и читается легко. Я обескуражен лёгкостью устройства Мира, лёгкостью восприятия информации. От всего этого я не только не перегружен, но, кажется, впервые живу, живу полной, настоящей жизнью!
Вдруг моё внимание переключается на человечков, что рядом со мной. Меня заполняет гнетущая волна, и связь со Вселенной, её мыслями рвётся. Один или два человечка остались вне меня. Я не успел объять их функции, и теперь они носились сиротливо вблизи меня. Нитей тонких на мне нет уже, но есть сверление приятное в глазах, да шум необычный, не мешающий — в ушах.
Я пытаюсь собраться, но мне это не удаётся. Скорость движения человечков нарастает, и они всё ещё просятся на службу. Слышится, что если их не приму, то, то… Дальше я не понимаю их. Я начинаю сужаться и возвращаюсь в привычные параметры. Живой Мир Вселенной я не слышу. Не удивительно. Где-то я отпустил свои мысли, перестал осмысливать, потому и ввергся в мир безмыслия и суетности жизни, в "наш мир". Пусть. То, что приоткрылось, хватит на всю жизнь для осмысления, познавания. Хотя, если можно всё сразу объять, то надо стремиться в себе это возродить. Как к этому придти?
Меня лишь знакомят с возможностями человека, потом оставляют таким, какой я есть, предлагая самому найти тропинку к свету и к себе.
Николай, явившийся в ноябре, теперь мне более понятен и близок. Он тоже обладал знаниями о Вселенной, но и принимал в Её Жизни непосредственное участие. Его мысль была жива, и потому всё время пополнялась новой информацией. Теперь ясно, что от меня тогда ускользало. Я воспринимал то, что Он до меня доводил, но я ещё не мог объять открывающиеся Ему новые мысли. Не Он ли сейчас был рядом, помогая мне при осмыслении мироустройства, связи с ним человека? Тут же носилась мысль, не озвученная, что я встречусь с необычными людьми какими-то, с Родителями, с Собой…
Поразительно, что всё действо, связанное со знакомством с Вселенной, заняло секунды две-три, может меньше, а такое ощущение, словно вечность прошла через меня. Смогу ли я смотреть телевизор, слушать радио? Человек живёт в программе, но он может выйти из неё и стать причиной своей жизни. Наверное, новая Флора и Фауна где-то ждут своего черёда. Земля, ведь, несколько раз обновляла животный и растительный мир. Книжки с такой информацией доводилось читать, но что я тоже буду к этому причастен, мыслей не было. А почему?
(продолжение следует)