Глава 15
Таким образом, после войны у меня появились три родных дяди по линии матери. Ближе всех мне был Иван Никитович Котин, часто помогавший мне словом, советом и делом. Материальной же помощи он оказать не мог, так как у него была своя очень большая семья: семеро детей. А дядю Тимофея и Николая я знал так же, как и всех жителей д. Александровка. В доме у них бывал редко, а сами они появлялись у нас только тогда, когда надо было выпить стакан самогона.
Ещё один брат матери – Котин Евдоким Никитович – также не вернулся с фронта. Он был мужем тёти Оли и отец Ольги Мещерет, теперь уже покойниц.
Мирная жизнь всей страны входила в своё русло. Практически все, кому полагалось, вернулись к мирному труду. В Ново-Девиченском сельпо председателем был избран Рябинин Фёдор Иванович, его заместителем Котин Иван Никитович, главным бухгалтером Шитов Алексей Степанович. Все они были мне родственниками, но в то время меня не признавали.
В марте, апреле и мае, закончив учёбу в школе, я часто, почти ежедневно, заходил в Ельниковский ДК, к работавшему там в то время зав.военным отделом Короткову Дмитрию, с целью получить свежий номер газет «Правда» или «Известия». Он никогда мне в этом не отказывал, и я, благодаря ему, стал постоянным читателем центральных газет.
Несколько слов о Дмитрии Короткове, который в последствии стал отцом Вити, Васи и Вали. В то время он мне казался грамотным и интеллигентным человеком. Характер у него был добрый, прямодушный, отзывчивый. На Руси о таких говорят – человек с распахнутой душой. Очень любил выпить, что его позже и сгубило. Он совсем не умел противостоять зелёному змию.
В то время он был молодым, около тридцати лет. Работал в отдельном кабинете, имел очень хорошую зарплату. Долго удерживаться на таком месте без должного образования (а у него было только начальное) оказалось невозможно. Думать о дальнейшем обучении он не хотел, поэтому его судьба и карьера были предрешены. Продержался на той работе он до августа 1946 года и после очередной пьянки был снят. Но до августа, всё же, газетами он меня снабжал.
Приближался к концу учебный год. С наступлением весны надо было решать все огородные дела. Работа была изнурительно тяжела, и делать её надо было только ранним утром и поздним вечером. Днём мама и Маша работали в колхозе, а я находился в школе. Председателем колхоза тогда был Илья Скотников, который вернулся с фронта без одного глаза. Кстати говоря, он в это время был женат на Прасковье Котиной, которая до этого была женой Котина Михаила. То есть он стал отчимом Василия Котина и подставным братом моей матери. Вскоре Прасковья поняла, что ошиблась, что новый муж не сможет заменить ей прошлого, и покончила жизнь самоубийством. А Скотников Илья, поняв, что без образования он ничто, осенью поступил в Краснослободский техникум, и, окончив его, стал работать председателем в с. Низевой (Ново-Девиченские выселки). Там он прожил до 1970 года, после чего уехал в город Тольятти.
Работая председателем колхоза в Петровке, он показал себя очень грубым и жестоким человеком. Организовывал звенья из женщин, которые впрягались в плуг и пахали колхозные поля. Это было его нововведением. Правда, после окончания техникума он стал другим человеком.
У нас, Коротковых, тоже было своё звено. Оно состояло из трёх человек нашей семьи, двух Коротковых – моей крёстной и Настасьи, тёти Тани с Семёном. Все они впрягались в плуг, а я был пахарем. За утро и вечер мы вспахивали примерно один огород, таким же образом сажали картофель, потом бороновали и так целый месяц занимались обработкой земли. Вставали в три часа утра, а иногда и раньше, потому что в шесть утра я уже уходил в школу. Приходя из школы, вновь становился к плугу. На сон отводилось всего несколько часов. Работавшие в колхозе могли немного поспать на работе, я же выбивался из сил и еле таскал ноги.
В школе в то время каждый год сдавали экзамены по всем изучаемым предметам. Вот они: сочинение по литературе, литература устно, алгебра, геометрия, история, география, биология и немецкий язык. Экзамены начинались с 25 мая и заканчивались 15 июня.
В таком напряжении жил тогда не только я, но и всё население нашей страны. Разговаривая со своими ровесниками, я слышал то же самое. Отличия лишь в том, что в некоторых колхозах на лучших землях снимали лучшие урожаи, но гнилую картошку пробовали все, колоски все собирали.
