Продолжаем публикацию воспоминаний провинциального поклонника зарубежного рока Владимира Морокова из Сыктывкара. Как в 70-х жили группы, игравшие рок, как их запрещали за нетрезвые выступления и какие страсти творились на танцплощадках. Это девятая часть.
Первая здесь. Вторая. Третья. Четвёртая. Пятая. Шестая. Седьмая. Восьмая
Как «Пинк флойд»
Я снова оказался в Перми осенью 1976 года. Музыканты пермской группы тоже какое-то время не собирались, но весной 1977 года все возобновилось на той же репетиционной базе. Для меня купили своеобразную гитарную примочку, такие педали тогда только начали производить в Полтаве, на Украине. Педаль давала три эффекта – квакушка, работавшая от педали, не очень хороший дисторшн типа «фузз», его можно было использовать только убрав на самой гитаре до минимума высокие частоты. «Фуззом» я иногда пользовался, поскольку в гитаре был переключатель, и в одном из положений высоких частот гитара практически не давала. Но самым ценным эффектом этой полтавской педали было «автовау», частота вау» регулировалась. При максимальной частоте получался эффект «тремоло», который делал очень приятным звучание инструмента как при исполнении соло-пассажей в медленных композициях, так и при задних подыгрышах как боем, так и переборами. Гитара звучала точно так же, как у Дэвида Гилмора во второй части композиции Any Colour You Like знаменитого альбома Pink Floyd «The Dark Side Of The Moon».
Я был в восторге, поскольку Гилмор оказал заметное влияние на мою манеру игры на соло-гитаре. Послушав его, я и стал использовать потяжки пальцами, «машинками» никогда не пользовался, поскольку из-за этого гитара быстро расстраивалась. Для быстрых и тяжелых вещей эффект «автовау-тремоло» не годился, больше подходил «фузз». Очень неплохая гитарная примочка для тех лет.
Осенью 1977 года Олег нашел другое, более достойное место как для репетиций, так и выступлений – ДК Гознака, красивое, довольно изящное здание в Балатово.
Мы произвели на комиссию, которая нас прослушивала, самое благоприятное впечатление. В этом ДК уже была группа, которая играла тяжелый рок и/или ритм-энд-блюз на танцах, администрация ДК была невысокого мнения об этих музыкантах. Нас же официально представляли как ВИА ДК Гознака, и мы играли только на концертах, которые проходили в ДК. Иногда удавалось сыграть на свадьбах.
К этому времени Олег собрал сам (как-никак инженер-электронщик) мощнейший усилитель, в котором было много входов разной чувствительности, можно было включать как микрофоны, так и инструменты. Через собранную Олегом систему мы обычно подключали два микрофона и две гитары. Для бас-гитары и органа имелись отдельные усилители и динамики.
Олег купил себе электрогитару «Урал», в принципе, неплохой инструмент с тремя звукоснимателями и массой кнопок. С помощью различных их комбинаций можно было добиться разного звучания инструмента. Я играл в ДК Гознака на великолепном по тем временам инструменте – чехословацкой полукаустической «Торнаде». Это была наилучшая модель полуакустической гитары, которые выпускались в странах социалистического содружества. Удобный гриф, три звукоснимателя, великолепный сустейн, возможность выстроить звук от резкого до очень мягкого с массой обертонов.
Мы очень много играли в канун Нового 1978 года, ежедневно. Последний концерт завершился после 22 часов 31 декабря 1977, и нам с приятелем удалось приехать к месту встречи Нового года только благодаря такси. Потом эта активность как-то стихла. Наша группа играла на свадьбах у двух моих друзей – Валика Ченцова и бывшего участника группы «Луинги» Саши Некрасова. Все это было в июне 1978 года. Больше вместе мы не играли.
«Поддаём жару» в Кизеле
В июле 1978 года мы проходили практику в шахтерском городе Кизеле, северо-западнее Перми. Таких городов там несколько – Кизел, Губаха, Александровск и другие небольшие шахтерские поселки. Все это вместе называлось Кизеловским угольным бассейном. Мы с моим другом (тоже меломан и рокер, каких поискать) Сергеем Давыденковым как-то заглянули в ДК шахтеров (так кажется у них назывался дворец культуры) и поинтересовались, кто и что там играет. Оказалось, что в данный момент, в середине лета, большие проблемы с музыкой и вообще несколько раз срывались танцевальные вечера из-за того, что некому было играть. Открытых летних танцплощадок в Кизеле не было, поэтому и летом все продолжалось в ДК. Мы предложили администрации ДК свои услуги в качестве музыкантов, чему там очень обрадовались. Местный барабанщик оказался очень даже неплох, и играл с нами постоянно, каждый вечер. Мы сказали руководству ДК, что за свою игру не запросим ни копейки, но будем играть что хотим. Мы их успокоили – этим делом занимаемся давно, поэтому довольно тонко чувствуем, чего хочет публика – пуститься в пляс под энергичный рок-н-ролл, или поприжиматься друг к другу в «медляке».
Мы были приятно удивлены как звуковой аппаратурой, так и набором инструментов, которые приобрели для своего ДК шахтеры. Очень хорошая ударная установка, мощные и качественные звуковые усилители и колонки венгерского производства, лучшие гитары, которые тогда только можно было приобрести – я снова играл на чехословацкой полуакустической «Торнаде». В качестве примочек – стандартная советская и широко распространенная к тому времени педаль «вау – фузз». Я уже играл с этой штукой раньше, и никогда на ней не «квакал» – для этого надо работать педалью. А вот «фузз» на этой примочке можно было выстроить так, что вместо «фузза» (я никогда не любил такие «фуззовые» соло) получался очень неплохой «дисторшн», отличный как для ритмических риффов, так и соло-пассажей в определенной манере. У них в ДК оказался очень толковый технарь, который поддерживал всю аппаратуру (похоже, что он искренне любил ее) в исправном состоянии. В один из вечеров он включил микрофон через самодельный ревербератор, через такие устройства я успел поиграть еще в Перми несколькими годами раньше. Принцип его работы такой – в магнитофон впаивается несколько головок, первая из них записывает, все остальные – воспроизводят. За счет того, что одно и то же записанное место воспроизводится несколько раз, получается эффект «эхо». Глубина его зависит от скорости воспроизведения. Если воспроизводить на скорости 9,53 см/сек, то будет эффект «эхо в горах». При воспроизведении на скорости 19 см/сек получается эффект большого холла или зала. Первый вариант мне нравился гораздо больше, главным было играть длинными нотами с потяжками. Эхо могло повторять целые музыкальные фразы, но этим надо было умело пользоваться, иначе получалось черт знает что, «каша». В всяком любом случае ревербератор с такими эффектами – не для скоростных соло.
Мы с Сергеем в сопровождении кизеловского ударника играли каждый вечер в свое удовольствие и к восторгу местной публики около трех недель. Ударник, как я уже заметил, был очень неплохой, какой-то «заводной». Он стучал, и при этом одновременно возбуждался до почти экстатического состояния. Его энергия передавалась как нам с Сергеем, так и танцующим в зале. У него было странное прозвище «Сонач». Как его звали на самом деле, я уже не помню, но «жег» он что надо! Как-то директор ДК, молодая женщина, спросила у нас, почему мы играем так «забойно». Мы ответили, что по-другому просто не умеем, это все-таки рок-н-ролл, и любое другое его исполнение никакого впечатления на публику не произведет.
Просто немного отечественной музыки тех лет.
В последний вечер она публично при всех танцующих поблагодарила нас с Сергеем и вручила сувениры на память о Кизеле, очень милые – кристалл, кирка.
До сих пор храню их на память о тех днях.
Читайте также на канале:
– Секреты дискографии ранних Pink Floyd
– Необычные трибьют-альбомы Pink Floyd
– Москва 60-х: впечатления английского корреспондента. Часть 1 и