В сериале «Шторм» Бориса Хлебникова, который только что показали на канале Start.ru, есть совершенно великая сцена (может, не по решению, но чисто по факту своего существования).
Она выглядит так: две героини, мать и дочь, говорят о смерти. Очень буднично, в кафе, потягивая коктейли.
У одной из них — которую играет артистка Михалкова — нашли гепатит C, так что она пытается шутить на заявленную тему. Вторая робко сопротивляется этому обсуждению — в роли дочери Дарья Жовнер («Теснота»). И черт возьми, хотя бы ради неё одной это шоу стоит внимания.
Ну и в целом — две женщины в частной беседе говорят про «а что там дальше?» — какое другое российское кино так ловко проходит текст Бекдел?
Но это ещё не все. Внутри эпизода спрятана пасхалка.
Героиня Михалковой (это собственно жена главного героя, по профессии — преподаватель психологии) в этом разговоре упоминает эксперименты Сабины Шпильрейн.
А это, на секундочку, бабушка российского (и не только) психоанализа, у которой Юнг домашку списывал (то есть заимствовал ряд идей), хотя до поры до времени (до обнаружения архивов исследовательницы в подвале Женевского института Жан Жака Руссо в 1977 году) Шпильрейн считалась исключительно его любовницей (классика), а ещё раньше пациенткой (факт).
Зигмунд Фрейд, с которым Шпильрейн была дружна и у которого училась, тоже затем частично опирался на ее разработки. Но кого мы обычно поминаем всуе, когда речь заходит о бессознательных поступках? Ага.
Про выдающуюся психологиню из Ростова (там она родилась и там погибла) было снято минимум три биографических фильма, в том числе недавний «Опасный метод» Дэвида Кроненберга с Кирой Найтли (по отзывам критиков, вроде бы не слишком удачный) и более ранние — документалка «Меня звали Сабина Шпильрейн» Элизабет Мартон и «Сабина» Роберта Фаенцы (судя по первой трети, довольно смешной, с целой зачем-то придуманной московской линией про молодую американку, которая приехала собирать информацию о Шпильрейн — с кадрами в советском троллейбусе, в библиотеке имени Ленина, у памятника «Рабочий и колхозница»).
Возвращаясь к вечной теме — именно Шпильрейн первой предположила, что инстинкт сохранения рода содержит в себе как творческое, так и разрушительное начало (позднее это стало одной из ключевых идей фрейдистской концепции).
Перефразируя старушку Сабину — в каждой жизни есть доля смерти, котятки.
Вот что можно узнать, если поскрести отечественные сериалы.