Даже ученый с кассовым аппаратом вместо совести может полюбить...
Тимофей намеренно отправил Ксюшу бороздить просторы интернета, да еще предложил ей вести блог: первое могло помочь ей вспомнить что-нибудь о прошлой жизни путем узнавания, а второе открывало канал в другую сторону: ее родственники и друзья могли случайно увидеть ее и получить возможность связаться с ней.
Также он неспроста ввел табу на проявления личных чувств на улице: дело было не только и не столько в отсутствии у него самого личных чувств к девушке, сколько во вполне вероятной слежке. Он занимался своим ремеслом далеко не первый год и прекрасно знал ту публику, что обращалась к нему с заказами. Они наверняка следили за ним и его жилищем, насколько это было возможно. Наличие в квартире жучков исключалось - он принял для этого все возможные меры, а вот прогулка по магазинам не могла остаться незамеченной. Так и оказалось: утром этого дня, уже после завтрака, когда Ксюша была занята своими интернет-изысканиями, ему позвонил заказчик с кодовым именем Джаккомо.
- Зачем вы вывели объект на улицу? - спросил он сразу после скупого приветствия.
- Это было необходимо, - ничтоже сумняшеся ответил Тимофей: он был готов к этому разговору.
- Зачем?
- Вы знаете. Я испытываю действие препарата.
- Но что если...
- Если вы не доверяете мне, - перебил его Тимофей, - то лучше заберите объект прямо сейчас и расходимся. Предоплата остается у меня.
Он блефовал: черта с два он отдаст им Ксюшу - это он уже решил бесповоротно, но он был абсолютно уверен, что Джаккомо ни за что не согласится прервать эксперимент. Слишком многое поставлено на карту.
- Вы планируете продолжать выводить ее на люди? - после недолгой паузы осведомился Джаккомо.
- Безусловно. А вы? Неужели вы надеетесь держать объект в закрытом помещении неограниченно долго?
- Мы рассчитывали на то, что сможем в любой момент "перезагружать" его.
- Во-первых, после каждой, как вы выразились, перезагрузки вам придется все начинать сначала, а во-вторых, препарат токсичен, с этим ничего не поделаешь. Вся его суть состоит в токсичности. У нас уже был случай отравления.
- Но почему надо начинать все сначала? - недовольно поинтересовался Джаккомо. - Разве нельзя сделать действие препарата более точным? В конце концов, разве не для этого вам понадобился этот месяц?
- Я фармацевт, - процедил сквозь зубы Тимофей, - а не чародей. Если вы хотите какого-то сверхъестественного эффекта, обратитесь к Золотой рыбке.
- Ну зачем же нервничать... - принялся успокаивать его Джаккомо. - Я же просто спросил.
- И к слову, о точности эффекта, - продолжил ледяным тоном Тимофей. - Подготовьте легенду для объекта как можно более тщательно, с подробностями и артефактами. Объект относится ко всему, что ему сообщают, весьма придирчиво, а как только он перестанет вам доверять, вы уже не добьетесь от него нужных вам нейроданных.
Он поймал себя на том, что от раздражения пытается выложить заказчику все трудности, которые его ожидают, но на самом деле, зачем ему об этом знать?
- В общем, вы с объектом налаживаете отношения... - подвел итог Джаккомо.
- Можно и так выразиться, - согласился Тимофей. - Это живой человек, если помните. И насколько я понял, от него вы хотите того же. Отношений.
- Ну да, ну да, - промямлил Джаккомо. - Хорошо, ждем еще три недели... Если что, звоните.
Тимофей почувствовал, что разговор прошел не так удачно, как ему хотелось бы: заказчик встревожен и что-то подозревает - может начать действовать более активно. Что ж, Тимофей морально готов к любому повороту, до полной боевой готовности ему не хватало лишь документов, но это дело нескольких дней.
На ужин Ксюша опять приготовила новое блюдо - куриный рулет и жареную картошку, а потом попросила "мужа" сводить ее погулять. Что ж, он почти целый день был свободен от забот о ней, теперь можно посвятить ей немного времени. Они пошли погулять на набережную Москва-реки, дошли до памятника Петру, выпили кофе в кофейне, а по дороге домой Ксюша увидела афишу.
- Театр! - восхищенно воскликнула она, и глаза ее загорелись.
- Ты хочешь в театр? - уточнил Тимофей.
- Конечно! Разве я раньше не любила театр?
- Разумеется, любила. Мы ведь там познакомились, помнишь? Хорошо, я сегодня закажу билеты на ближайший спектакль...
- О, Тим! - выдохнула девушка и взяла его за руки, но он поспешно освободился.
- Что, даже за руки нельзя? - печально спросила Ксюша.
- Это ни к чему, - покачал головой Тимофей, осторожно озираясь в поисках соглядатая. От этого напряжения из-за мысли, что за ними постоянно следят, он и не заметил, как грустно вздохнула девушка и как понуро она шла всю дорогу домой.
Переодевшись в домашнюю одежду, Тимофей пришел к ней в комнату - пожелать спокойной ночи. Ксюша и в самом деле уже собралась ложиться - на ней была новая ночная сорочка с кружевами, короткая и красиво облегающая ее стройную фигуру. Она присела на краешек кровати.
- Как твои успехи с видео-блогом? - поинтересовался Тимофей, стараясь не смотреть на "жену".
- Я написала список блюд, которые хотела бы приготовить. Завтра начну... только вот надо купить продукты.
- Хорошо, завтра с утра сходим, - кивнул Тимофей.
- А еще я нашла часовое видео по йоге и немного позанималась. Мне бы, конечно, не помешал коврик...
- Купи, - разрешил Тимофей и слегка напрягся в ожидании ее радостных объятий и благодарностей, но она только тихо ответила:
- Хорошо, спасибо. Знаешь, мне кажется, я раньше занималась йогой...
Тимофей даже подивился своей несообразительности: ну конечно, девушка-вегетарианка..!
- Да, - неловко согласился он.
- Почему ты мне раньше не сказал?
- Доктор запретил тебе физические нагрузки месяц после аварии, - нашелся Тимофей.
- Я думаю, со мной не случится ничего плохого из-за йоги, - возразила Ксюша.
- Хорошо, попробуй, только следи за самочувствием.
- Ну ладно, мне пора спать, - вдруг сказала Ксюша, очевидно, намекая, чтобы Тимофей оставил ее одну, и, повернувшись на кровати, спрятала ножки под одеяло.
- Ксюша, с тобой все в порядке? - нахмурился Тимофей. - Ты выглядишь какой-то усталой.
- Да, я в порядке, - кивнула она, легла и отвернулась, но Тимофей успел заметить, что в глазах ее блеснули слезы.
- Не ври мне! - вдруг рассердился он, забывая о том, что сам пока не сказал Ксюше почти ни слова правды.
Вспомнив об этом, он добавил чуть мягче:
- Пожалуйста, скажи, что случилось?
Ксюша снова села, но глаз на него не подняла.
- Мне кажется, что ты меня не любишь, - пробормотала она тихо, а потом все же посмотрела на Тимофея и горячо попросила: - Скажи мне правду, Тим..!
Это было бы очень удобно - признаться, что разлюбил ее, и тем самым прекратить домогательства с ее стороны, но увидев ее несчастные глаза, полные слез, он понял, что не сможет сказать ей правду. Она и так осталась совсем одна в целом мире - это будет слишком тяжело для бедной девочки, если еще и он ее бросит.
- Глупая! - сердито воскликнул Тимофей, опускаясь рядом с ней на кровать и привлекая ее в свои объятия. - Ну конечно, я люблю тебя, да как, скажи на милость, тебя можно не любить? Я ведь тебе сто раз объяснял, что... просто не умею это выражать... как тот мужик в "Побеге из Шоушенка", помнишь? Я замкнутый, сложный, необщительный человек... а еще, когда я представляю себя на твоем месте, то меня пробирает дрожь при мысли, что незнакомый человек называет себя моим мужем, трогает меня, целует...
Его тираду прервал звонкий, как колокольчик, смех Ксюши. Она хохотала от души, и оставшиеся на ее ресницах слезы искрились, как бриллианты. Отсмеявшись, она сказала:
- Прости, я просто представила, как какой-то мужик сказал тебе, что он твой муж, и полез к тебе целоваться.
Это была отвратительная фантазия, но Тимофей тоже не смог сдержать смеха. Теперь они хохотали вместе, время от времени прикасаясь к рукам и плечам друг друга, и от этого у Тимофея мурашки бегали по коже.
- А если серьезно, - сказала Ксюша, когда наконец смогла говорить, - я не ты. Меня пугает твоя отчужденность. Ты ведь не просто сказал мне, что ты мой муж - я вижу, как ты заботишься обо мне, буквально нянчишься, как с маленькой... и не можешь смотреть на мое тело. И стесняешься своей наготы... постоянно отворачиваешься, принимаешь мои объятия как повинность... Я подумала, может быть, мы с тобой поссорились перед аварией?
- Нет, - покачал головой Тимофей. - Я не смог бы поссориться с тобой, даже если бы захотел. Ты воплощение приветливости и миролюбия...
- Обними меня, пожалуйста, - прошептала Ксюша одними губами - и Тимофею пришлось прижать ее к себе так, как он давно не прижимал ни одну женщину - это было необходимо, чтобы успокоить девушку. А потом, как логическое продолжение этих объятий, у них случился поцелуй губы-в-губы.
Вот это было испытание... он не может позволить себе увлечься ею, он должен спасти ее и вернуть семье, но как это сделать, находясь так близко к ней, прижимая к себе ее горячее тело, чувствуя сладкий вкус ее губ и прикосновение ее нежных ладошек и тонких пальчиков?
Но выбора у него не было - он должен стать ей любящим мужем, опорой и защитой, а когда память вернется к ней - отпустить и забыть. Это наверняка будет непросто, но ведь он всегда любил сложные задачи.